Формирование белорусской нации и белорусский национализм.

Для начала определимся, что мы буде в дальнейшем понимать под нацией», так как современная традиция предлагает несколько толкований этого понятия. Нацию можно определить как «государство» (этот вариант распространен в Европе и США, примером могут служить выражения «Организация Объединенных Наций», «национальная сборная»). Другое значение термина – «народ», в определении которого опять-таки нет единого мнения. Народ – это граждане одного государства, независимо от того, насколько велики языковые и культурные различия между этническими группами, входящими в состав государства (европейско-американская традиция). И народ – это этнос, то есть исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая межпоколенная совокупность людей, обладающих не только общими чертами, но и относительно стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики, а также осознанием своего единства и отличия от всех других подобных образований (самосознанием), фиксированном в самоназвании (этнониме). Итак, нацию можно упрощенно определить как государство, граждан государства и этнос. В этих пониманиях нации различие состоит в роли, отводимой гражданской и этнической компоненте. Чем обусловлено такое различие? Можно предположить, что причиной служит реализованность или нереализованность этнической компоненты национального самосознания в период становления национальных государств (XVIII – XIX вв.). Если нации удалось отстоять свой суверенитет, основать государство, сохранить язык и культуру, то в дальнейшем на первый план выходит гражданская принадлежность. Если же национальный проект потерпел поражение, то национальная компонента будет настойчиво требовать своего выражения. Это подтверждается и тем фактом, что интерпретация нации как этноса более привычна для жителей постсоветских и восточноевропейских государств, в различной степени перенесших попытки денационализации, предпринятые более развитыми и сильными в политическом отношении государствами.

Тем не менее, многообразие и неоднородность белорусского населения скорее подчеркивает его национальную идентичность, чем противоречит ей. Белорусское общество ведет себя как нация, пусть ему и отказывают в этом статусе отдельные исследователи и белорусские интеллектуалы. Вероятно, что белорусское национальное чувство не «утрачено», оно просто может иметь другие формы выражения: не в качестве монолингвистической идентичности с четкими границами, но как многообразное смешанное целое.
Поскольку Беларусь еще не признана в качестве «настоящего» национального государства со всеми его необходимыми атрибутами, развитие национального самосознания как «народа» знание о его национальном «происхождении», «принадлежности», «языке», «истории» и «идентичности» остается актуальным.