Опыт становления местного самоуправления в России.

Вопреки встречающемуся порой мнению само¬управление в России имеет давнюю историю. Как и многие политические институты нашей страны, оно развивалось неровно и довольно самобытно: его плоды не слишком походили на муниципальные уста¬новления Европы. Вместе с тем безоговорочное про-тивопоставление российского опыта самоуправле¬ния зарубежному было бы большой ошибкой – принципы гражданской активности населения, реа¬лизуемые в демократических государствах и систе¬матически подавляемые в России, по сути своей ос¬тавались сходными.

1. Российское самоуправление с древнейших вре¬мен до периода правления Ивана IV (X-XVI вв.).
Подобно прочим феодальным обществам, домонгольская Русь имела единую верховную власть. Осо¬бенность её заключалась в том, что эта власть не яв¬лялась единоличной. Она играла довольно условную, ограниченную роль, так как князья были лишь военно-политическими правителями, выполнявшими также некоторые религиозные обязанности, а не полноправными государями соответствующей земли. Их признавали носителями верховной власти на¬столько, насколько они оказывались способными оборонять землю от посягательств извне и поддер¬живать в ней спокойствие и порядок.
Во властной си¬стеме Киевской Руси сочетались три начала: монар¬хическое (князь), аристократическое (дружина и бояре) и демократическое (народное вече). Важно от¬метить, что в ряде русских земель последнее стало преобладающим.
В Древнерусском государстве городское собра¬ние (вече) было повсеместно распространенным ин-ститутом. Фактически до ХШ в. вечевой уклад был общерусским явлением. Само слово «вече» соответству-ет французскому parliament (буквально – «место, где обсуждаются государственные дела»). Русское слово «свет» происходит от того же корня, что и «вече». Все свободные граждане имели право принимать участие в собраниях веча, хотя правом голосовать обладали лишь мужчины и исключительно главы семейства. Обычай требовал, чтобы решение, принятое вечем было единогласным. Поэтому немногочислен¬ное меньшинство всегда подчинялось – или должно было подчиняться – большинству. В случаях, когда четкое большинство отсутствовало, горожане, разо¬шедшиеся во взглядах, спорили часами и дело часто заканчивалось дракой.

Еще одним мифом стало единство советов как неразрывной цепи народовластия. Действительно, все советы находились под началом вышестоящих советов. Исполкомы, в свою очередь, подчинялись соответствующим советам и вышестоящим исполкомам. Но, в конечном счете, вся советская система замыкалась на аппарат КПСС. Следствием такого положения дел оказывалась полная несамостоятельность местных органов власти. Четкое разграничение полномочий между органами власти разного территориального уровня отсутствовало. Компетенция различных советов была одинаковой; разница заключалась лишь в масштабах территории. Вышестоящие советы по своему усмотрению могли изъять из ведения подчиненных им советов любой вопрос, в том числе и в части расходования финансовых средств. В целом советская система была ориентирована на иерархичность и подчиненность. Это приводило медлительности в решении текущих вопросов, снижению оперативности в работе, отсутствию гибкости в определении и осуществлении политики на местном уровне.
Перечень недостатков советской системы, безусловно, можно продолжить. Но сказанного уже достаточно для общего вывода: реального самоуправления Советском Союзе не было. Существовали лишь отдельные его элементы, не способные отменить всевластие бюрократического аппарата КПСС и созданной им гигантской машины подавления. Как и в Древней Руси, а позже в Российской Империи, самоуправление в СССР постоянно подменялось управлением сверху Довольно быстро после победы социалистической революции свободную инициативу народа вытесню всесильный циркуляр начальства. Все сказанное обусловило неизбежность реформирования системы местной власти, начавшегося на рубеже 1980-1990-х гг.