Основные предпосылки для восточной политики Вилли Брандта

Прошло чуть более полутора десятилетий с момента перелома и (за исключением Румынии) периода мирных революций в ГДР, центрально европейских и восточноевропейских государствах. Советский Союз распался, старая блоковая система ушла в прошлое. Произошедшие в результате фундаментальные изменения представляются сегодня уже чем-то отдаленным. Сознание эпохальных перемен, каковыми они в действительности были, уже притупилось, воспоминания о них уже утратили яркость. Но если мы постараемся представить себе, сколь сильно конфликт между советским блоком и западноевропейским и североамериканским лагерем влиял на политику мышления и менталитет всего мира и германии в частности, мы можем оценить меру давления, от которого теперь избавлены. Каждый, на ком лежала политическая ответственность, должен был осознавать это. Именно на Вилли Брандта это сознание давило особенно сильно. Берлин находился в фокусе холодной воины и все более отвердевавшего разделения Германии. Этот опыт надолго определил политику и поведение Вилли Брандта.

Внутренним стержнем «восточной политики» Брандта оставался германский вопрос. Однако в отличие от исторических деятелей прошлого и лидеров ХДС/ХСС, Брандт в определенной степени отошел от традиций смотреть на мир только через призму германских интересов.
Одним из первых немецких политиков Брандт признал ответственность Германии перед народами Европы за преступления фашизма. В этой связи он писал: «Нюрнберг — это пробный камень. Немцы должны открыто порвать с прошлым. Чем более ясным будет разрыв, тем меньше будет попыток уйти от объяснения сути дела, тем легче будет найти исходный пункт для достойной жизни». «Исходя из послевоенной обстановки, ситуации «холодной войны». Брандт пришел к выводу: решение германской проблемы возможно лишь в условиях разрядки и прочного мира» . Он отказался от тезиса Аденауэра, требовавшего в качестве предпосылки разрядки в Европе объединения Германии под эгидой ФРГ и заявлявшего, что только политика силы вынудит СССР пойти на уступки. «Как единое государство, — писал Брандт, — Германия может быть воссоздана лишь в том случае, если се возрождение будет протекать в сотрудничестве и согласии как Востока, так и Запада». А пока предполагалось сохранить немецкую общность «до времени, наступление которого невозможно предвидеть». Важнейшим условием включения Германии в мировое сообщество Брандт считал отказ ее от требований восстановления границ 1937 г. Территории, утраченные в результате второй мировой войны, нельзя вернуть, во всяком случае в обозримый период и военным путем, заявлял он. Из этого делался вывод: «То, что потеряно вовне, должно быть приобретено внутри». Путь к единству Германии лежит через нормализацию отношений с ГДР, вплоть до признания ее в качестве суверенного государства и заключения договора, регулирующего двусторонние отношения.