Феномен большевизма. Октябрь 1917 в оценках историков и современников.

К тому же, и спустя столетие, после отмены крепостного права социальная пропасть между верхами и низами не исчезла. В ходе реформы крестьяне потеряли пятую часть своей надельной земли. Русское крестьянство разорялось, нищало и вступало в 20 век, накопив, по замечанию Владимира Ильича Ленина, «горы злобы и ненависти» . Вопреки мнению апологетов столыпинских реформ курс на разрушение исторически сложившейся крестьянской общины, капитализацию деревни не только не привёл к социальной гармонии российское общество, а ещё более обострил его раскол. К ненависти против помещика добавилась неприязнь к кулаку-мироеду, на которого делалась столыпинская ставка. В одном из донесений в МВД России такая ситуация комментировалась следующим образом: «Один едет на пашню, а другой на него с топором» .
Прогремевшие друг за другом три революционных взрыва (1905 год, февраль и октябрь 1917 года) накапливались годами, столетиями. Считать их случайными может только крайне предубеждённый человек, игнорирующий элементарную логику. Необходимость революции, её содержание исчерпывались крестьянским вопросом. Она вызревала во всех сферах общественной жизни, в нарастающем рабочем движении, в противоречиях и кризисах экономики, культуры, национальных отношений, внешней политики, которая обострилась до предела в годы империалистической войны, ускорившей падение царского режима. К 1917 году все ключевые для бытия любого народа и государства сферы жизни, как справедливо отмечает Геннадий Андреевич Зюганов, либо «переживали тяжелейший кризис, либо были полностью разрушены» .
В старой буржуазно-либеральной историографии было всегда модно противопоставлять Февральскую революцию «октябрьскому перевороту». Характерно это и для современного либерализма. Один из прорабов либеральной «перестройки», философствующий генерал Д. Волкогонов утверждал: «Если бы всё ограничилось демократическим февралём и он бы устоял, то, вероятнее всего, Россия сегодня была бы великим, демократическим, могучим, нераспавшимся...

Восприятие великих исторических событий не остаётся неизменным в обществе. Каждое поколение осмысливает их по-своему, акцентируя внимание на тех или иных аспектах, деталях, привнося новое толкование спорных вопросов. Процесс этот не прост, диалектичен. С одной стороны, большое видится на расстоянии, что позволяет, не отвлекаясь на второстепенные, мелкие черты, стёртые временем, увидеть и познать сущностные характеристики общественных явлений. В то же время картины прошлого часто искажаются в свете идеологических постулатов, политических технологий, классовых интересов, характерных для общества на том или ином этапе его развития. В частности, сегодня отчётливо видно стремление господствующей элиты отодвинуть события Октября 1917 года на задворки истории, противопоставить им иные исторические даты. Понятен идеологический подтекст подобного подхода: доказать ошибочность социалистического выбора, сделанного в те дни народными массами, предостеречь от опасности «нового передела».
Вместе с тем, на крутом развороте истории, нынешнее поколение получило уникальную возможность узнать о капитализме не из старых советских учебников, а увидеть его в неприглядной реальности и циничном натурализме. Разрушение СССР, массовое обнищание, рост преступности, факты работорговли и средневекового невежества, падение международного престижа страны – эти и другие реалии времени объективно способствуют актуализации феномена Октября, осознание его роли и места в российской, да и в мировой истории.

Ещё в «Манифесте Коммунистической партии» К. Маркс писал о том, что понимание исторической обречённости старого общества приведёт лучших представителей элиты в лагерь передового класса. Именно этот класс является, если продолжить нашу метафору, инициатором хирургического вмешательства в лечение больного общества.
Сегодня, к сожалению, в России нет пока ещё класса, социального слоя, который бы смог сыграть авангардную роль в прогрессивном развитии общества, в постановке диагноза его болезни, способа её лечения. Попытка переродившейся партийно-советской элиты в союзе с дельцами теневой экономики, с представителями компрадорской буржуазии, космополитической интеллигенции взять такую роль на себя в начале 90-х годов ушедшего от нас века закончилась национальным крахом. Подтвердилась старая истина: история совершается дважды, в начале – в высоком жанре трагедии, а затем – в виде фарса. Играть в революцию – затея не только опасная, но и преступная. Полезнее извлекать уроки из прошлого. До сих пор мы остаёмся не очень прилежными учениками истории, и наша «неуспеваемость», похоже, становится хронической.
Второй урок революции видится в том, что основную ответственность за неё несёт власть, которая довела общество до тяжёлой болезни и не предприняла эффективных мер по её лечению. Именно государственную власть называл главным виновником революции Пётр Струве, неутомимый борец с большевизмом и современник тех событий. Роль ленинской партии в революции он ставил, между прочим, на второй план. Сегодняшняя ностальгия определённых общественных кругов по Дому Романовых, попытки представить Николая Второго неким российским Гамлетом не имеет ничего общего с реальными историческими свидетельствами его несостоятельности как руководителя великой Державы.
Отметим хотя бы такой факт, что прозвище «Кровавый» Николай Александрович получил уже за девять лет до Кровавого воскресенья (1905) после трагических событий на Ходынке во время его коронации. В тот день было задавлено и...