Экономический эксперимент и экономические реформы

Сегодня общепризнанно, что различия в уровне экономи¬ческого и социального развития стран, в силу которых одни из них оказываются лидерами, другие — отстающими, третьи — догоняющими, зависят во многом от сложившихся в них ин¬ститутов. И важность институциональных реформ практически никем не оспаривается. Но почему одни институциональные реформы оказываются успешными, а другие проваливаются — эта проблема заслуживает обстоятельного рассмотрения.
Актуальность данной работы объясняется тем, что начальный период реформ в России распространилось довольно радикальное экономиче¬ское мировоззрение, согласно которому можно ускоренными темпами перестроить институциональную структуру обще¬ства, если проявить политическую волю и подойти к делу ра¬ционально, отобрав наиболее эффективные институциональ¬ные образцы. Сегодня мы понимаем, что попытка подобной революционной ломки институтов привела к противоречи¬вым результатам. Наряду с позитивными преобразованиями возникло множество непредвиденных последствий, слишком высокими оказались социальные издержки реформ, не уда¬лось также обеспечить желанного рывка в экономическом развитии.
Позднее усилия реформаторов разного толка слишком ча¬сто концентрировались на характере законодательной и нор¬мативной базы — отсутствии требуемых регулятивных норм, их низком качестве и высокой (по выражению А. Привалова) «взяткоемкости», общей нестабильности и противоречивости законодательства. В результате появляются призывы к приня¬тию десятков все новых законов и сотен поправок к только что принятым законам. Казалось, еще пара поправок, и закон из¬менит жизнь. Действительно, российская правовая база оста¬ется весьма несовершенной, и многие новые законы оставля¬ют желать лучшего. Но сводить к этому проблему крайне не¬дальновидно. Так, можно сколько угодно вносить изменения в Налоговый кодекс, но рассчитывать на то, что после этого все откажутся от налоговой оптимизации, увы, не приходится.
В то же время не оправдались и надежды на то, что при...

Мы имели возможность убедиться, что низкая эффектив¬ность рыночных реформ, жизненно важных для России, про¬истекает отнюдь не из мистических свойств менталитета рос¬сийских граждан. Их консерватизм по преимуществу имеет прозрачные и рациональные объяснения, он обусловлен преж¬де всего просчетами в осуществлении институциональных пре¬образований, в недоучете их сложности, в облегченном инже¬нерно-юридическом подходе к их изобретению, проектирова¬нию или заимствованию.
В сравнении с другими бывшими социалистическими странами особенность СССР и России заключалась в наи¬более долгом существовании плановой экономики и одно¬партийной политической системы. Это привело к глубоким деформациям институциональной среды, поскольку в течение 70 лет конкуренция последовательно устранялась из всех сфер экономической и общественной жизни. В экономике это про¬исходило в рамках реализации модели «единой фабрики» и борьбы с «параллелизмом и дублированием». В общественной жизни борьба с инакомыслием приводила к тому, что потен¬циальная оппозиция либо уничтожалась физически, либо вы¬давливалась в эмиграцию, либо покупалась режимом и инте¬грировалась с ним.
Следствием такой политики, отражающей логику системы, были прогрессирующая утрата стимулов к развитию и угасание инноваций. Жизнь за счет ренты постепенно становилась до¬минирующей стратегией поведения. Конечный результат вы¬ражался в падении эффективности и стагнации. Именно эти факторы обусловили поражение СССР и его союзников в гло¬бальной конкуренции с капитализмом.
Поэтому создание стимулов и механизмов конкуренции было одной из главных целей реформ во всех странах с пере¬ходной экономикой. Для российских реформаторов и их за¬падных советников в начале 1990-х гг. был характерен расчет на то, что конкуренция будет привнесена вместе с внедрением рыночных механизмов и демократических институтов. При этом ставка была сделана на политику импорта институтов с ориентацией на «лучшие образцы», характерные для наиболее развитых стран....