Духовные грамоты Ивана Калиты

Духовные грамоты великих князей являются важнейшим источником, представляющим огромный интерес для изучения Российской истории. Документы подобного рода хранятся в особом фонде - «Государственном древнехранилище» Центрального государственного архива древних актов (ЦГАДА)1. Здесь же можно найти и одну из древнейших духовных- завещание Ивана Данииловича Калиты.
Историография данного документа весьма обширна и основана на изучении двух, дошедших до нашего времени духовных.
К началу XIX в. относится первая публикация по данной проблематике. Это была работа Н. М. Карамзина2, а поблемой датировки занимались И. И. Срезневский и А. Э. Экземплярский, сфрагистикой источника- Л.В. Орешников3, вопросом о «куплях»- В. И. Сергеевич4. С. М. Соловьев5 и Б. Н. Чичерин рассматривали грамоты как материал, отражающий общие нормы «междукняжеского права». Некоторые наблюдения источниковедческого характера по текстам духовных сделал А. Е. Пресняков6. В послевоенное время интерес в изучению духовных грамот Калиты усилился, что было связано с новой методологией исторических исследований. К числу исследователей, обращавшихся к данному источнику в послевоенной советской историографии, можно отнести А. Н. Насонова7 и Л. В. Черепнина8.
Долгое время исследователи при изучении духовных грамот рассматривали их как источник, непосредственно отражающий исторические события данного периода, но затем угол зрения на эту проблему изменился.
В частности, Черепнин Л. В. рассматривает грамоты как ценный источник по проблеме отношения князей к своему княжению и соотношения его с вопросом о частной собственности1. В таком же контексте провел исследование духовных и Пресняков А. Е., подвергший источник тщательной внешней и внутренней критике2.
Одним из наиболее спорных является вопрос о причине появления духовных и о возможности их утверждения в Орде. Обширную работу по изучению духовных грамот Ивана Данииловича и возможности их утверждения в Орде провел А. Б. Мазуров 3
Кроме того, в исторической науке...

Проделанная работа по изучению духовных грамот Ивана Данииловича Калиты позволяет нам сделать ряд выводов.
Сопоставление различных мнений и выводов, сделанных разными исследователями по вопросу возможности принадлежности свинцовой печати- пломбы татарам, позволило сделать нам вывод о том, что печать эта принадлежала скорее писцу, записывавшему завещание, чем ханским служащим или самим ханом.
Иван Даниилович, очевидно, был первым московским князем, составившим свою духовную. Заложенная им традиция составления письменного «ряда» прочно вошла в по¬литическую практику XIV—XVI веков. Завещания 1336 и 1339 гг. положили начало архиву великокняжеских документов, и рассматривать их надо как часть доку¬ментального комплекса. Являясь исходным документом, на базе которого стро¬ились дальнейшие отношения между князьями, духовная была обязательна для наследников, согласно нормам Русской Правды: “аже кто, умирая, разделит дом свой детям, на том же стояти; паки ли без ряду умрет, то все детям, а на самого- часть дати душ”.
Итак, внутренняя и внешняя критика источников – духовных грамот Ивана Данииловича Калиты не дает оснований предполагать возможность их утверждения в ханской ставке или ордынским чиновником в Москве. Такой формы зависимости от Орды, как утверждение ею великокняжеского завещания, не существовало. Как выясняется, единственная во всем великокняжеском архиве «татарская печать», вероятно, принадлежала писцу Калиты. Конечно, Иван Данилович являлся вассалом Узбека и вынужден был, как и любой другой князь (не говоря уже о великом князе, стоявшем в феодальной иерархии между ханом и остальными русскими князьями) выполнять его распоряжения. В связи с этим Насонов отмечал, что правление Узбека явилось временем максимального включения Московского княжества в структуру улуса Джучи. Но парадокс состоит в том, что именно в эпоху Калиты оказались заложены основы могущества Москвы. По словам Преснякова, он «на покорности власти хана построил свое значение главы великорусского...