Художественное пространство и формы его организации в произведениях А.П. Чехова

Антон Павлович Чехов – величайший прозаик и драматург, живший и работавший на стыке двух веков впитал в себя все лучшие образцы классической русской литературы и дополнил их истинным пониманием человеческой души. Именно эти обстоятельства и гений писателя позволили ему оставить огромное наследие, в числе которого пьесы, рассказы и повести.
Последние отличаются широтой тематики: это и социальные и психологические и философские и лирические картины русского быта, то трагичные, то иронические, то сатирические.
В огромном чеховском влиянии на мировую литературу видится порой нечто символическое. Прерываясь в своем величии именно на Чехове, русская литература XIX века словно бы передает русской литературе XX века вместе с чеховским творчеством образцы мастерства и художественной чуткости.
Многие толкователи и исследователи Чехова, начиная с прижизненной критики, его в чем-то обвиняли или же, если относились к нему с приязнью, невольно пытались сузить его значение. На протяжении целого века Чехова либо укоряли за отсутствие четкой идейной позиции («публицистическая» критика), за «безгеройность» и излишнее внимание к быту (символисты), либо, наоборот, хвалили (многие советские литературоведы) за «преодоление» мещанского духа или былой «безыдейности» в более поздних произведениях. В обоих случаях получалось, что «демократически ориентированный» и стремящийся к внутренней свободе писатель Чехов игнорирует многие пласты действительности и оказывается «уже» своих великих предшественников и современников — Тургенева, Достоевского, Толстого.
Влиятельнейший критик той эпохи счел себя вправе назвать Чехова «бесчеловечным писателем», которому будто бы «все едино, что человек, что тень, что колокольчик, что самоубийца». На всю Россию прозвучали тогда звонкие и хлесткие строки, напечатанные в самой распространенной либеральной газете:
«Господин Чехов... не живет в своих произведениях, а так себе гуляет мимо жизни и, гуляючи, ухватит то одно, то другое».
«Господин Чехов с...

Художественное пространство в литературном произведении – это одна из форм эстетической действительности, в которой размещаются персонажи и совершается действие. При этом художественное пространство субъективно детерминировано, что обусловливает его уникальность и своеобразие.
В рассказе «Дом с мезонином» реконструкция чувствования пространства героями показала, во-первых, что герои имеют самостоятельные пространства, наделенные всеми необходимыми параметрами, во-вторых, каждому персонажу присуще свое ощущение пространства. Характеризуя эти особенности, мы будем сравнивать пространственные ощущения персонажей, чтобы выяснить, какое из них ближе к авторскому, т е. кто из персонажей ближе к автору по мироощущению.
И в рассказе и в его обсуждении главной про¬блемой явилось совершенная неоднозначность и некоторое парадоксальное с логической точки зрения авторское представление характеров двух других действующих лиц рассказа - старшей сестры Лиды и главного героя-художника, выда¬вая очевидно авторское отношение к этим дейс¬твующим лицам.
Лида, с формальной весьма распространен¬ной житейской точки зрения, абсолютно положи¬тельная героиня, воплощающая идею об обще¬ственно активной жизненной позиции человека, неравнодушного к страданиям других людей. Действительно, она пытается по мере личных сил и возможностей делать что-то «здесь и сейчас», не дожидаясь тотального изменения существующего общественного порядка, неся заряд некоей лич¬ной сопричастности окружающей ее жизни, как бы мы сказали с современных позиций, практи¬чески, мать Тереза и принцесса Диана в одном лице.
Художник, от лица которого ведется повествование, в рассказе своего реального пространства не имеет: в доме Белокурова и Волчаниновых он только гость. Его пространство — это мир «чудесной, очаровательной» природы с «деревьями, полями, туманами, зарею», которой он хочет «владеть» вместе со своей «маленькой королевой» Мисюсь. Этот мир безграничен, объемен.
Созерцательность, бездеятельность отнимают у...