Факторы формирования современной российской семьи

Мы живем в стремительном мире, в котором ничто не стоит на месте. Цивилизации, общества, люди – все трансформируется, делая всеобщую историю человечества неповторимой и уникальной, давая исследователям нескончаемую пищу для изучения, анализа и прогнозирования. Сдвиги на социальном и глобальном уровнях видоизменяют нашу действительность. Установки людей постоянно преобразуются, и индивиды сталкиваются с новыми открывающимися возможностями для создания новых отношений, которые влекут за собой последующие изменения в социальных структурах.
Я бы хотела обратить внимание на такой фрагмент социальной реальности как семья. Ни для кого не секрет, что буквально у нас на глазах происходит разрушение форм семейной жизни, считавшихся долгое время общепринятыми. Рост числа разводов и неполных семей, возникновение «восстановленных семей» и семей геев, популярность сожительства – все эти факты вызывают тревогу.
В России нарождается новый институт семьи, с неадекватными традиционным социальными правилами и нормами, не тяготеющий к подобному соответствию, отвечающий потребностям отдельных индивидов. Возникающие варианты просемейной деятельности дают людям столько положительных переживаний, сколько ими ожидается, и в индивидуальном сознании сливаются воедино преимущества свободного демократического выбора варианта семьи с преимуществами социально-психологического характера, которые она предоставляет.
Проблемная ситуация связана с утратой формальных институциональных признаков в том виде, в котором они были присущи семье ранее, при усилении позиций неформальных. При этом стоит отметить, что этот процесс отнюдь не проявление дезорганизации института семьи, а естественная норма в условиях демократизации общества и его модернизации по западному типу. Однако он противоречив по своей сути: адаптивный для индивида, создающего неформальную семью, и неадаптивный для самой семьи и общества, в котором она функционирует.

Таким образом пилотажное исследование научило нас ни в коем случае не думать, что то, что мы сделали – сделано наилучшим образом. В ходе работы над анкетой создалось чувство, что все выверено до последнего слова, что вопросник годится хоть куда. Поэтому во время пилотажа замечания и недовольства коллег и респондентов сначала воспринимались с недоверием, настороженностью, затем появилось даже некоторое чувство раздражения, но под конец пришлось-таки констатировать печальный факт о том, что анкета кое-где недоработана, многое упущено из виду.
Наше пилотажное исследование имело целью изучить и подправить корректность анкеты. На выходе ожидалось получить адекватное и позитивное восприятие анкеты респондентами.
Допущением нашего пилотажа явилась необоснованно маленькая пилотажная выборка. Но даже нашей хватило, чтобы выявить некоторые, грубые ошибки. Также были ограничены методики проверки. В нашем случае была использована только методика интервьюирования социологов и респондентов по поводу анкетных вопросов. В процессе интервьюирования респонденты и специалисты давали свои комментарии, советы, высказывали суждения. Полученная от них информация была использована для исправления исходной анкеты.
После проведения пилотажного исследования анкета вновь была проверена по тем же правилам, по которым разрабатывалась, но уже с учетом результатов пробного исследования, с учетом мнения респондентов и коллег. В нашу защиту будет сказано, что общая тенденция свидетельствует о том, что чаще всего пилотажный опрос существенно поправляет первоначальный вариант анкеты. Мы не отрицаем того факта, что после устранения недочетов и недоработок, выявленных в результате первого пилотажного исследования, требуется повторный пилотажный опрос, чтобы выяснить, как работает скорректированная методика.
В заключение хотелось бы сказать, что сколь угодно долго можно рассуждать, но только практика может указать на ошибки. В процессе разработки анкеты такой практикой выступает пилотажный опрос....