Европа: формирование новой геополитической ситуации

За минувшее десятилетие Европейский Союз продвинулся, хотя и не в одинаковой мере, к каждой из вышеназванных целей. Помимо традиционных направлений, например таких, как внешнеторговая, сельскохозяйственная, региональная, социальная, научно-техническая политика и др., где сообщества удерживали достигнутые рубежи и проводили те или иные реформы, в 90-е годы интеграция дала ростки в новых, исключительно важных с точки зрения ее перспектив, областях. Можно выделить три наиболее крупные зоны прорыва:
1. Создание Экономического и валютного союза (ЭВС);
2. распространение интеграции на две важнейших сферы политики – внешнюю политику и безопасность, а также внутренние дела и юстицию;
3. подготовка к расширению ЕС на восток.
Создав ЭВС, страны Евросоюза впервые в мировой истории перешли к высшей стадии интеграции, которая до сих пор рассматривалась лишь как теоретическая возможность. Ни одна другая региональная интеграционная группировка в мире пока не имеет реальных предпосылок и, соответственно, разработанных стратегий валютного союза.
Самое яркое проявление ЭВС – единая валюта. Введение с 1 января 1999г. евро стало одним из самых выдающихся событий в послевоенной истории Западной Европы. Евро – первая в мире денежная единица, интернациональная уже по своему происхождению, а не только по географии обращения, поскольку с самого начала она стала национальной сразу для 11 государств. В 2001г. к ним присоединилась Греция. С первых дней 1999г. бесперебойно работают Европейская система центральных банков и система скоростных расчетов ТАРГЕТ, в их механизме не обнаружено никаких сколько-нибудь заметных дефектов. С 1 января 2002г. евро поступила в наличное обращение и с 1 марта того же года в полном объеме взяла на себя все функции денег, а национальные валюты ушли в прошлое.
С января 1999г. участники ЭВС перешли к общей экономической и валютной политике. Сейчас они не просто согласовывают или координируют национальные курсы в данной области, что уже давно...

К середине первого десятилетия XXI века международная система приобрела новые черты. Во-первых, при направляющей роли США «явочным порядком» была осуществлена реорганизация глобальных структур мироуправления таким образом, что наряду с универсальным по охвату и официальным по статусу механизмом ООН вырос полузакрытый (по избранности допущенных в него членов) и неформальный (по типу принятия решений) – в лице «группы семи» и сотрудничающего с ней блока НАТО. По ряду показателей воздействия на мировую политику неформальный механизм стал вровень с ООН. В 2002г. в ряды «семерки» влилась Россия. «Группа семи» сделалась «восьмеркой», но ее роль в международных отношениях коренных изменений не претерпела.
Во-вторых, по истечении переходного периода, длившегося около двух-трех лет после распада СССР, в мире утвердился новый международный порядок. Современный мир приобрел вид структуры, полюсом которой является «группа восьми», внутри которой США играют довольно авторитарную роль. Хотя позиции «восьмерки» по отношению к остальному миру укрепляются, внутри нее развивается процесс децентрализации.
Он имеет несколько проявлений. Прежде всего, продолжает отвердевать европеистское начало, пытающееся равноположить себя по отношению к атлантическому. Ускорившийся бег стран Западной Европы в поисках военно-политической и оборонной идентичности, желание иметь автономную европейскую основу для того, что может стать единой оборонной политикой Европейского Союза, – самый заметный из этого ряда признаков.
Другим является крен к пересмотру некоторых положений американо-японского союза. Речь не идет об изменении ориентации США или Японии на развитие двусторонних отношений. Интересы держав слишком тесно переплетены, чтобы какая-то из них помышляла о разрыве. Но эволюция представлений США и Японии о возросших возможностях Токио оказывать влияние на международные отношения создала основы для устранения асимметрии обязательств сторон по договору безопасности 1961г.
В-третьих, новый...

На основе всего вышесказанного можно сделать вывод, что ЕС и дальше будет продвигаться по пути углубления и расширения интеграции, но не столь динамично, как на этапах завершения строительства единого внутреннего рынка и перехода к ЭВС и как предполагалось в начале 90-х годов, когда была принята новая стратегия развития. Роль Евросоюза как очага стабильности в Европе и центра притяжения для европейских государств, остающихся за его пределами, вероятно, возрастет. Как минимум, он сохранит свои позиции в мировой экономике, хотя это будет нелегким делом. Следует также ожидать усиления его активности в сфере международных отношений. Насколько Союзу удастся осуществить идею Европы, говорящей «единым голосом» на мировой политической арене, зависит от способности привести к общему знаменателю весьма разнородные интересы двух с лишним десятков государств. Без этого общая внешняя и оборонная политика ЕС останется благим пожеланием. Пока на этот вопрос нет однозначного ответа.
Но одно, и последнее, соображение представляется неоспоримым: помимо всех остальных факторов, знак которых может меняться с плюса на минус и обратно, в распоряжении Союза имеется еще такой важнейший ресурс, как накопленный за минувшие полвека уникальный опыт европейской интеграции. Задача состоит в том, чтобы сполна воспользоваться им для достижения поставленных целей и достойного ответа Европы на вызовы XXI века.
Смещение США Европой на мировой арене перестало быть тенденцией отдалённого будущего; теперь это процесс, совершающийся в действительности и разворачивающийся прямо на наших глазах. В новой складывающейся – а в чём-то возможно уже сложившейся – геополитической ситуации первенство больше не принадлежит США. Вполне вероятно, что в ближайшем времени центром мировой геополитики станет именно Европа.