Эстетика и синергетика сталинской архитектуры.

История архитектуры и градостроительства отразила в себе все эволюционные перипетии тех лет – борьбу наступавшего технологического детерминизма с не сдававшей свои позиции вплоть до начала 1960-х гг. сталинской неоклассикой, установление техницистско-сциентистского «золотого века» с его плоским экономизмом и тоской по оптимальности, вал социокультурной и художественно-эстетической критики и рождение многочисленных профессиональных альтернатив – регионалистской, средовой, экологической, памятникоохранной, артистической и др., чем дальше, тем больше подтачивавших устои неповоротливого проектно-строительного комплекса, а вместе с ним – и махины советской государственности. Эти новые инициативы и тенденции вошли в откровенный конфликт с их внутренним кодом, институциональным строем, адаптационным потенциалом .
Архитектуру 1920-х гг. отличает преклонение профессионалов и непонимание «человека с улицы». Архитектуре 1930-х-1950-х гг. отдают дань как те, так и другие, хотя имеют место и случаи стойкого неприятия - прежде всего по социально-идеологическим причинам. Об архитектуре второй половины 1950-х-1980-х гг. можно услышать нелицеприятные отзывы со стороны и профессионалов, и населения.
В данном реферате мы попытались взглянуть на архитектуру и градостроительство эпохи надлома империи с различных позиций – с точки зрения традиционной истории архитектуры, исходя из ритмоциклических представлений об историческом – в том числе архитектурном – процессе, наконец, с позиций теории самоорганизации, или синергетики. В двух последних случаях следует говорить скорее о постановке проблемы.

Важнейшим и всеопределяющим фактором архитектурного процесса становится программное обращение архитекторов к мировому зодческому наследию. В мае 1934 года в витринах на улицах Горького (ныне Тверской) выставляются проекты новой архитектуры, окончательно сбросившей с себя “скелет конструктивизма”. Намечается некоторая тенденция в новой архитектуре, архитектурном прошлом советские зодчие должны собрать не “прошлое”, а “вечное” . Из исторического наследия извлекается общечеловеческая суть: из готики - устремление ввысь, но без мистицизма, из древнеегипетской - монументальность и мощь, но без загробности, из греческой - гармония пропорций, но без аристократического духа, из древнеримской - величие, но без классового угнетения. Советская архитектура должна стремиться к конечному синтезу архитектурных стилей прошлых эпох в качественно новых образах, где бы ни проходил человек, по каким бы лестницам он ни поднимался, - перед ним, вокруг него - архитектурная реальность несуществующего социалистического мира, утопия. Город социализма, создан не для отдельного человека, а для организованных масс. Архитектура, словно сценическая декорация, осеняющая непрерывную, живую пластику народных масс, демонстрирующих свой коллективизм и жизнеутверждающую безразличность. В это время, в период осуществления Генерального Плана реконструкции Москвы, проходит грандиозный конкурс на проект Дворца Советов. Конкурс был уникален тем, что никто не знал, как должно выглядеть народное представительство первого в мире государства рабочих и крестьян. Было представлено 160 проектов, из них 24 зарубежными архитекторами, среди них были такие известные, как Ле Корбюзье, В. Гропиус, Э. Мендельсон. Но этот замысел не был воплощен, поскольку в нем было слишком много утопии. Но все же Дворец Советов был построен, только под землей.
Сталинскую архитектуру иногда называют первым проявлением постмодернизма, но это неверно, в силу того, что постмодернизм - это исключительное и эксклюзивное искусство,...