Восстание Спартака

Рабовладельческое общество древнего Рима является самым ярким, «классическим» представлением рабовладельче¬ского способа производства, рабовладельческой социально-экономической формации. Если в государствах древнего Во¬стока и даже в античной Греции рабовладельческий строй производства в силу своей застойности и низких темпов развития не достиг бурного расцвета, если в этих странах раб не превратился еще в основного производителя материальных благ, то в Риме мы видим другую картину. Римское госу¬дарство во II в. до и. э. — III в. н. э., т. е. на протяжении бо¬лее чем 400 лет, можно считать развитым рабовладельческим обществом, в котором раб являлся главным производителем материальных благ и в котором классовая неравенство между рабами и рабовладельцами достигла наиболь¬шей остроты и силы. В этой связи, данное общество является важным и наиболее типичным объектом для изучения всех экономических, социальных и политических процессов, харак¬теризующих большую ступень в развитии рабовладельческого способа производства. Помимо этого, история раннего Рима (так называемый «царский» период и ранняя республика) дает нам полную картину становления рабовладельческого общества и государства, а история поздней Римской империи (IV—V вв. н. э.) — не менее яркую и наглядную кар¬тину эскалации кризиса рабовладельческих отношений. Поэтому, на примере истории древнего Рима, рассматриваемой в свете научного уче¬ния о законах общественного развития, необходимо изучать ста¬новление, развитие и гибель рабовладельческого способа про¬изводства. Всвязи с этим, можно утвердительно заявить, что работа является актуальной.
В предместье Неаполя, в Капуе и ее окрестностях, было большое количество казарм, где гладиаторы — в большинстве своем военнопленные и рабы — по изощренной и испытанной системе, как спортсмены к состязаниям, готовились физически и психологически к ужасным показательным боям. Убить противника или уме¬реть самому и— так гласил закон, вынуждавший их выступать на арене друг...

Таков был конец Спартака, человека, чья грандиозная личность по своим масштабам сопоставима с Божественным Юлием — Гаем Юлием Цезарем. Подобно, как это говорили про Цезаря, про Спартака можно сказать, что его величие было тем заметней, чем ужаснее были обрушивавшиеся на него несчастья. Он обладал редким среди людей качеством — способностью сражаться до конца. Трудно сражаться с врагом, но вдвойне трудней сражаться, не имея четких перспектив, очень мало надежд, преодолевая неудачи, строя один за другим планы, которые судьба разбивает одним прикосновением, и снова и снова напрягая силы в погоне за все более удаляющейся победой.
Как легко было бы Спартаку, подобно Серторию последних лет, забросить дела, хотя бы после тех неудачных попыток высадиться в Сицилии. Хоть недолго пожить для себя, в пирах и забавах, а затем, по примеру римлян, которым недвусмысленно подражал Спартак, вскрыть себе вены. Но он продолжает руководить своей распадающейся армией, озлобленными, отчаявшимися людьми, готовыми обратить оружие против своих вождей. Окруженный врагами, он продолжает жить ради победы и даже в своем последнем бою, когда уже все кончено, когда его армия гибнет, пытается сделать все лично от него зависящее, чтоб вырвать ее у жестокой судьбы. Свою удивительную силу он делает своей последней ставкой. Стоило ему убить Красса, и опять зашаталась бы чаша весов, смятение охватило бы вражеское войско и, возможно, рабам удалось бы вырвать победу у римлян. Тогда Спартак обрушился бы на Помпея, а победа над Помпеем означала очень многое, возможно, даже переговоры с Сенатом.
И все же со смертью Спартака связана некая загадка. Все античные авторы в один голос утверждают, что Спартак погиб в последнем бою, никто даже в качестве гипотезы не предполагает, что он мог спастись и это при том, что, судя по всему, тела Спартака никто не видел. Рискнем предположить, что тело Спартака все же было найдено, но оказалось до такой степени искалечено, что опознать его можно было только по особым...