Актуальные проблемы телевизионного творчества

Собранные в этом учебном пособии критические эссе Анри Вартанова выходили первоначально в журнально-газетной периодике. Анри Суренович – постоянный телеобозреватель журнала «Журналист» и газеты «Труд», лауреат премии «За журналистское мастерство» Союза журналистов России. Первый наш телекритик Владимир Саппак тоже написал вроде бы журнальные статьи, опубликовал их в «Новом мире». А потом вышла книга «Телевидение и мы», выдержавшая три издания и остающаяся «телебиблией» для новых поколений режиссеров и журналистов ТВ. Коренным образом изменились социально-политические условия существования «голубого экрана», ставшего цветным – но подмеченные критиком эстетические закономерности и требования к телеработникам, исходящие из общечеловеческих норм этики, остались прежними – более того, проблемы обострились.
Я считаю Анри Вартанова прямым продолжателем дела Саппака и потому приветствую появление критических эссе в виде сборника, книжку эту я буду рекомендовать студентам и спрашивать со всей строгостью знание телевидения девяностых-двухтысячных годов. Где еще можно узнать про ТВ конца пятидесятых – начала шестидесятых, как не из работы Саппака? Точно так же стремительно уходит в историю ТВ рубежа веков. Само ТВ не заботится о сохранении своей истории. Теленачальство справедливо полагает, что в будущем придется стыдиться нынешней коммерциализации зрелищ, погони за рейтингом любой ценой. А Вартанов-летописец в своей келье, уставленной видеомагнитофонами, независимо от начальства пишет историю, но не как бесстрастный свидетель, а как публицист, отстаивающий совершенно определенные социально-нравственные позиции.
«Запас прочности» статей Вартанова, та основательность наблюдений, суждений и выводов, которая позволяет переиздавать их порой через много лет, базируется на том, что автор не просто публицист, а еще и серьезный ученый-искусствовед. Однако он очень хорошо понимает, какой стиль уместен в докторской диссертации и как должны отличаться от этой диссертации прямые...

НОВОЕ? НЕЗАВИСИМОЕ? НЕТ – НОРМАЛЬНОЕ!
Вячеслав Брагин, руководивший в течение года с небольшим – с конца 1992 до начала 1994 г. – крупнейшей телекомпанией «Останкино» и снискавший единодушное неодобрение (специально выбираю самое вежливое определение) профессионалов, критиков, политиков, войдет в историю отечественной электронной прессы как человек, сыгравший существенную роль в разрушении государственной монополии на ТВ. Именно он создал невыносимые условия для живых, думающих людей в своей компании и подвигнул их уйти из нее, рискнув поработать на ниве независимого телетворчества. «Заслуга» Брагина в том, что ушли не один-два, а большая группа людей. И не рядовые или, тем более, малоодаренные, – а самые лучшие. Ушли: второй человек в компании, ее Генеральный директор И. Малашенко, шеф Информационного Агентства О. Добродеев, ведущий самой серьезной политической программы Е. Киселев, лучшие журналисты Т. Миткова, М. Осокин, Л. Парфенов...
Не стану описывать сложностей жизни, которую начали эти люди. Скажу лишь о том, что видно было и со стороны. На первых порах новая телекомпания (а ее назвали «НТВ», не расшифровав аббревиатуры, в которой очевидными были только две последние буквы) не имела своего канала и пользовалась эфиром Пятого, Санкт-Петербургского. Забегая вперед скажу, что арендный договор с коллегами из северной столицы был заключен на три программы: «Итоги», «Намедни» и «Сегодня». Причем заключен весьма тщательно, с такими юридическими гарантиями, чтобы изгнание НТВ с Пятого канала грозило последнему огромными штрафными санкциями. Такая предусмотрительность оказалась весьма нелишней: уже первые недели вещания НТВ породили у некоторых весьма влиятельных особ из властных структур желание уничтожить независимую телекомпанию проверенным партийным способом. Чужими руками: расторгнув ранее заключенный договор. Не удалось. Это, кстати сказать, стало первым, весьма показательным свидетельством основательности, с какой была задумана и воплощена в жизнь новая...

Продолжение программы возможно было бы лишь при условии, если бы в нее вдохнули новую жизнь. На деле же получилось противное: в ней законсервировали не только все до последнего правила, интерьер игрового зала, порядком надоевших, лоснящихся самодовольством знаменитых игроков прошлых сезонов и т. д., но и все излюбленные приемы ведения, которыми славился Ворошилов. Скажем, его умение прежде, чем оценить ответ знатоков, поиграть у них – да и у зрителей тоже! – на нервах. Знаменитая формула «А теперь – правильный ответ», после которого очень часто звучит признание правоты версии, представленной командой, и сегодня по несколько раз в вечер звучит в эфире. Только не в оригинале, рожденном определенными обстоятельствами, а в мертвой копии.
Дело в том, что все двадцать пять лет существования «ЧГК» с Ворошиловым внутренней драматургией игры, кроме поисков ответов на вопросы телезрителей, была еще борьба ведущего со знатоками. Он никогда не скрывал, что болеет за зрителей и всегда желает им победы. Поэтому в логике образа, создаваемого ведущим, было и нежелание признания своего поражения: отсюда все эти маленькие хитрости, уловки, стремление попортить нервы своим удачливым соперникам-знатокам.
Б. Крюк, в отличие от Ворошилова, с игроками находится в хороших отношениях. Его попытка однажды показать характер натолкнулась на резкое сопротивление знаменитых знатоков, после чего новый ведущий «ЧГК» (а он теперь в титрах значится еще и как сценарист, продюсер и режиссер – то есть, во всех ипостасях великого телевизионщика) явно сник и теперь в каждой игре откровенно заискивает перед играющими и теми, кто окружает игровой стол.
Впрочем, положение Б. Крюка более чем устойчивое. Его мать Н. Стеценко в титрах названа вместе с покойным В. Ворошиловым дважды: ей, оказывается, вместе с ним принадлежит и идея игры, и, кроме того, они вдвоем являются ее авторами. Что-то за четверть века прижизненного эфира «ЧГК» я такого не припомню: там мы читали только одну его фамилию. А в...