История печати - том 1

Мильтон (1608—1674), один из величайших поэтов Англии, был в то же время
видным политическим писателем. Около двадцати лет своей жизни он посвятил
политической борьбе, и его полити­ческие памфлеты представляют собой один
из интереснейших па­мятников той бурной эпохи, которую Англия пережила в
XVII в.
Памфлеты Мильтона — верное отражение своего времени; в них живет душа
английской революции с ее неумолимой ненавистью к произволу, с ее
неодолимой жаждой свободы, с ее религиозным одушевлением. Но — более того
— в них живет, быть может, частица души революции вообще. Во всяком случае
те идеи, которые оду­шевляли Мильтона, еще не раз будут служить
впоследствии револю­ционными лозунгами, еще не раз во имя их будут
принесены гека­томбы человеческих жизней, пролиты моря человеческой
крови!..

АРЕОПАГИТИКА[19]
(Речь к английскому парламенту о свободе печати)*



Высокий парламент! Те, кто обращают свою речь к сословиям и правителям
государства или, не имея такой возможности, как частные люди письменно
высказываются о том, что, по их мне­нию, может содействовать общему благу,
приступая к столь важ­ному делу, испытывают, мне думается, в глубине души
своей не­мало колебаний и волнений, одни — сомневаясь в успехе, дру­гие —
боясь осуждения; одни — надеясь, другие — веря в то, что они хотят
сказать. И мною, быть может, в другое время могло бы овладеть каждое из
этих настроений, смотря по предмету, которо­го я касался; да и теперь,
вероятно, с первых же слов моих об­наружилось бы, какое настроение владеет
мною всего сильнее, если бы самая попытка этой речи, начатой при таких
условиях, и мысль о тех, к кому она обращена, не возбудили сил души моей
для чув­ства, которое гораздо более желанно, чем обычно в предисловии.

Некоторые же из подававших петицию об издании цензурного закона
задавались, по-видимому, другой целью: они рассчитыва­ли, что, имея власть
в руках, будут в состоянии легче распростра­нять зловредные книги[53], как
то показывает успешный опыт. Од­нако в подобного рода софизмах и
хитросплетениях торгового дела я не осведомлен; я знаю только, что как
хорошие, так и дурные правители одинаково могут ошибаться; ибо какая
власть не может быть ложно осведомлена, в особенности если свобода печати
пре­доставлена немногим? Но исправлять охотно и быстро свои ошиб­ки и,
находясь на вершине власти, чистосердечные указания це­нить дороже, чем
иные ценят пышную невесту, это, высокочти­мые лорды и общины, —
добродетель, соответствующая вашим доблестным деяниям и доступная лишь для
людей самых великих и мудрых!