Двойная форма вины

Вопрос о вине как основании уголовной ответственности - стержневой вопрос науки уголовного права. Даже фрагментарный взгляд на историю становления и развития института вины показывает сложный и противоречивый путь его становления, в зависимости от эпохи, то есть общественно-экономической формации общества.
Так, в семнадцатом веке преобладала религиозная теория теологического понятия вины «за грех» (немецкий криминалист Пуфендора), но она индивидуализировала ответственность, которая противостояла объективному вменению1 .
Чезаре Беккариа (Италия) в восемнадцатом веке попытался обосновать вину, доказывая что «единственным и верным мерилом преступления является вред...»2. Затем И. Кант и Г. Гегель рассматривали вину с позиций метафизического понятия «свобода воли»3 .
«Отец русской криминалистики» СИ. Барышев пошел по пути Гегеля считая, что «свобода-необходимое условие...юридического вменения»4 . Данное представление о вине как о выражении психической основы личности и «деянии, несоответствующем законам», долго доминировало в науке уголовного права России5 . Затем понятие «вина» в восемнадцатом веке в мировой истории уголовного права проделало сложный путь: от субъективного антропологического вменения (Ломброзо) до социальных детерминистических «корней» вины. Указанный подход правоведов к вопросу вины ставил под сомнение возможность воздействия головной ответственности на поведение. При этом уголовная ответственность и наказание выступают как возмездие, причем лишенное всякой закономерности.

В преступлениях с двумя формами вины субъективная сторона складывается из двух составляющих. Одна - по отношению к совершенным лицом общественно опасным действиям (бездействию). Вторая - к наступившим в результате этих действий (бездействия) общественно опасным последствиям. Такое положение ограничивается случаями, когда преступление, образующее основной состав (без отягчающих обстоятельств), может быть совершено только умышленно (с прямым либо косвенным умыслом), а психическое отношение к наступившим последствиям, образующим квалифицированный (с отягчающими обстоятельствами) состав того же преступления, возможно только в форме неосторожности (легкомыслия или небрежности). Такими составами являются преступления, предусмотренные, например, ч. 4 ст. 111 или ч. 3 ст. 123 УК. В первом случае речь идет об умышленном причинении тяжкого вреда здоровью (прямой или косвенный умысел) и к наступившей в результате этого смерти потерпевшего (только неосторожность в виде легкомыслия или небрежности). Во втором случае вина устанавливается раздельно по отношению к незаконному производству аборта и к причинению в результате этого смерти потерпевшей либо причинению тяжкого вреда ее здоровью. Психическое отношение к действию (производству аборта) возможно лишь в форме умысла (с учетом специфики этого преступления - только прямого), а к смерти или причинению тяжкого вреда здоровью потерпевшей - в форме неосторожности (в виде как легкомыслия, так и небрежности).