Роль вербальных и невербальных коммуникаций на примере Ирины Хакамады

Актуальность. Вербальное и невербальное часто переплетаются в диалоге, взаимодействуют друг с другом. Интересно, что невербальное средство выражения может полностью заменить вербальное (кивок, например, вместо утверждения словом), но может также усилить, сопроводить последнее. Каждый, имеющий опыт коммуникации, прекрасно знает, насколько иногда целесообразнее, экономичнее и доходчивее слова может быть жест (описательный, например, уточняющий даже самое точное слово), выразительное мимическое движение. И скольким из нас предлагалось вместо вербальных описаний воспользоваться точным рисунком расположения нужного дома или новым фасоном одежды, сколько раз мы сами рисовали и показывали руками «как лучше пройти» - вместо того чтобы воспользоваться словесным объяснением, сохраняя за языком репутацию самого богатого и точного средства общения. В чем же дело? А дело в том, что невербальные коммуникативные средства генетически (как в филогенезе, так и в онтогенезе) старше вербальных, и когда в ходе социализации человека сформировалась «чрезвычайная прибавка», как называл И. П. Павлов вторую сигнальную систему (язык), она, эта «прибавка», не отменила, не вытеснила полностью невербальные средства, а именно «прибавилась» к ним. Таким образом, можно считать, что речевая моторика (артикуляция) есть внешнее средство понятийно-абстрактного мышления, перевода его в коммуникативное русло обмена информацией. Невербальные же средства остались отчасти моторикой первой сигнальной системы и особого, промежуточного уровня, охватывающего и первую сигнальную систему, и часть второй сигнальной. В ходе специальной фиксации (киносъемка, видеосъемка) можно показать, что в акте речевого поведения человека сначала развертываются невербальные коммуникативные средства, а затем - если их ресурса недостаточно для взаимопонимания - вербальные средства, поток речи на национальном языке. Другое дело, что «невербальная подкладка» часто не обладает яркой выраженностью, едва намечается и интенсивно...

На политической арене России пока еще совсем мало женщин-политиков, в основном это бывшие спортсменки или артистки эстрады, которые пришли к власти благодаря известности в шоу-бизнесе или спорте. Таким женщинам намного проще, избиратели изначально знают их как целеустремленных и сильных личностей. В этом плане такому начинающему политику, каким была Ирина Муцуовна Хакамада, сложнее. Нерусская внешность, странное телосложение, да еще и женщина – такой политик изначально может стать только маргиналом. Нужно серьезно отстраивать имиджевую легенду, подбирать одежду, подчеркивать с помощью прически и аксессуаров те или иные недостатки внешности. Женщина-политик должна быть серьезной и жесткой, избиратели должны видеть в ней не только женщину, но и сильного человека, готового отстоять их права! Поэтому внешний вид, жесты и речи женщины-политика должны быть лаконичными и строгими. Но все же она должна оставаться ЖЕНЩИНОЙ-политиком, а не мужчиной в юбке.
Но чем тогда отличаются внешние аспекты имиджа женщины-политика от имиджа деловой женщины? На первый взгляд каждая из представительниц той или иной сферы носит строгую одежду, избегает вычурных и ярких нарядов… в чем же различие? По моему мнению, женщины политики более ограничены в выборе, чем просто деловые женщины. Для примера возьмем такой внешний аспект, как одежда и аксессуары.
«Дресс-код» в правительственных учреждениях не оставляет выбора для мужчин – они ходят в строгих и темных костюмах, женщина-политик в таких условиях тоже носит темную одежду без крупных и ярких аксессуаров. В то же время деловая женщина может позволить себе одеваться более свободно, используя различные так называемые «изюминки» (яркие шарфы, большие украшения, несимметричные платья и т.д.).
Хакамада, покинув публичную политическую сцену, пишет новые страницы своей биографии: издает книги, ведет теле- и радиопрограммы, а недавно снялась в художественном фильме ("Мой парень - ангел"). А еще создала, совместно с дизайнером Леной Макашовой,...