Гойе серия офортов

Офорт (от франц. eau-forte – «крепкая водка», то есть азотная кислота), вид гравюры на металле, в котором углублённые элементы печатной формы создаются путём травления металла кислотами. На отполированную цинковую (или медную) пластину («доску») наносят кислотоупорный лак, стальной иглой процарапывают слой лака по линиям будущего изображения до металла1. Помещая цинковую пластину в азотную кислоту, медную - в раствор хлорного железа, протравливают освобождённые от лака места; при этом образуются углублённые печатающие элементы. Углубления заполняют краской, покрывают увлажнённой бумагой и затем получают оттиск на металлографии, станке. Для достижения желаемой градации тонов травление можно повторить, вновь покрывая лаком места, соответствующие светлым участкам изображения. В широком смысле в понятие «офорт» часто включают и другие виды гравюры с травлением - акватинту, лавис, мягкий лак. Офорт часто сочетается с «сухой иглой» и резцовой гравюрой. Для офорта характерны живописность и эмоциональность манеры, свобода штриха, тонкость светотени.
Первые известные офорты были выполнены в начале XVI в. Д. Хопфером и А. Дюрером в Германии, У. Графом в Швейцарии. В XVI в. для офорт а использовались железные, в XVII-XVIII вв. - главным образом медные доски, а в XIX в. – цинковые пластины, более простые в обработке.
Расцвет искусства офорта относится к XVII в. Во Франции лотаринжец Ж. Калло , одним из первых применивший повторное травление, в своих виртуозных по исполнению офортах создал образы, в которых драматизм и острая жизненная правда сочетаются с гротеском. В Голландии искусство Рембрандта во многом предопределило творчество последующих мастеров офорта. Соединяя динамичный штрих, сочные или едва заметные линии "сухой иглы", повторное травление, Рембрандт достигал тончайших, изысканных эффектов светотени, богатства психологических характеристик. Одновременно с Рембрандтом в Голландии работали такие значительные офортисты, как Х. Сегерс, А. ван Остаде, П. Поттер, Я....

Франсиско Гойя как художник опередил свое время настолько, что его работы почти всегда кажутся нам созданными нашим современником. За исключением немногих работ, все его творчество - смелый поиск, подлинное новаторство, социальное и революционное.
Творчество Гойи сложно и глубоко противоречиво. В нем отразились трагические переживания всей лучшей части нации, связанные с невозможностью осуществления в условиях Испании того времени демократических преобразований. Проявления зла, насилия и несправедливости, страдания и утраты рождали глубоко трагическое восприятие существующего, а в искусстве Гойи приводили к гротеску, повышенной экспрессии. Гротеск и гиперболизация образа были для художника необходимой и возможной формой обобщения, по смыслу часто сливавшейся с карикатурой. Он часто пользовался народными легендами и представлениями, облекая образы в сложную аллегорическую форму, затрудняющую их восприятие и возможность установить непосредственную связь с реальными событиями жизни. Творчеству Гойи присущи и настроения отчаяния, сомнения, неверия и разочарования. Но, несмотря на это он всегда сохраняет высокие гуманистические принципы искусства, оставаясь во все периоды творчества подлинно народным художником.
Во второй части жизни (после 50 лет) Гойя стал исключительно рисовальщиком-гравером. Однако, променяв кисть на карандаш и гравировальную иглу, он ничего не теряет. Напротив, он становится на настоящую свою дорогу и именно в этих новых произведениях своих создает то, что должно было на веки веков упрочить его славу не для одной Испании, но и для всей Европы.
В своей биографии Гойи Люкке говорит: «Гравюры Гойи - по большей части истинные капитальные образцы гравюры офортом. Смелость техники, бравурность штриха, пыл и огненность выполнения, столько поразившие французов, основаны здесь на самом твердом владении техническими средствами и часто на более строгом художническом взвешивании, чем вначале иному покажется... Конечно, нередко встречаются здесь также...