Критика партийности литературы в протестах русских писателей

Во все времена свобода слова для писателя была проблемой номер один. В 1903 году в день празднования 200-летия русской печати директор департамента полиции А.Лопухин отмечал, что в этот день писатели ни о чём другом, как о свободе слова, говорить не могут. Вот потому-то так горячо и буквально моментально (ленинская статья опубликована в газете «Новая жизнь» от 13 – 26 ноября, а ответный брюсовский протест успел выйти в 11-ом (ноябрьском) номере журнала «Весы») Брюсов откликнулся на ленинские постулаты, на форму нового и невиданного закабаления писательского ремесла.
Ещё со времен летописца Нестора тяжелая длань цензуры, церковной и княжеской, затем синодальной и монархической, лежала на рукописных листах. Из-под этого гнёта волею случая и путём разного стечения обстоятельств выскальзывали на свободу печатные мысли князя Курбского, Радищева, Герцена и т. д. Но больше непокорных голов рубилось. Еще больше оппозиционных авторов ссылалось в ближние родовые поместья или в дальние сибирские пределы. Брюсов правильно тыкает Ленину нелестное для Ильича сравнение: Екатерина ІІ определяла свободу как возможность делать всё, что законы позволяют — а Ленин понимал под свободой говорить всё, что согласно с социал-демократией. Вот они какие, императрица и нерядовой социал-демократ — близнецы-братья!

Появившаяся в печати в 1905 году ленинская работа «Партийная организация и партийная литература» на практически весь ХХ в., вплоть до перестройки, определила основы базирования и функционирования советской литературы, публицистической (журналистской) и художественной (писательской). Сразу по выходу этой работы и при наиболее полном и властном претворении партийных принципов в литературу, начиная с 1917 года, раздавались протесты русских писателей, усилившиеся при окончательном захвате власти большевиками. Наиболее яркими выступлениями стали полемичная статья В.Брюсова «Свобода слова» (1905) и разовый выпуск газеты-протеста Союза русских писателей (от 26.11.1917), задавшими тон в критике ленинской концепции.

В самом деле, никакой практической пользы, кроме ярких слов, запоминающихся выражений и блистательных эскапад оппозиционные «труженики пера» в защиту свободы слова и свободной печати принести не могли. Противопоставляя гневные слова штыкам, русские писатели ничего не добились, за исключением последующего участия в контрреволюционных организациях, белом движении и эмигрантской деятельности. Они действительно оказались «извергнуты из народа» на долгие годы. На весь советский период им закрыли вход в издательский процесс. Но их дело не пропало. О них вспомнили в перестройку, когда в России произошёл всплеск эмигрантских переизданий. А некоторые, как И. Одоевцева, успели вернуться на родину живыми и даже издать воспоминания.