животное в человеке

Что такое человек? Можно ли считать его уникальным созданием на Земле? Почему в отличие от других природных существ он наделен
всепониманием? Какова природа человека? Что определяет суверенность его духа? В чем драма человеческих отношений и человеческого
существования? От чего зависят смысл и ценность человеческой жизни? Подобного рода вопросы в той или иной аранжировке
обнаруживаются в философских текстах разных эпох.
Человек — уникальное творение Вселенной. Он неизъясним, загадочен. Ни современная наука, ни философия, ни религия не могут в полной
мере выявить тайну человека. Когда философы говорят о природе или сущности человека, то речь идет не столько об окончательном
раскрытии этих понятий, их содержания, сколько о стремлении уточнить роль названных абстракций в философском размышлении о
человеке.
Понятия "природа", "сущность" человека часто употребляются как синонимы. Однако между ними можно провести концептуальное
разграничение. В принципе под "природой человека" подразумеваются стойкие, неизменные черты, общие задатки и свойства, выражающие
его особенности как живого существа, которые присущи Homo sapiens во все времена независимо от биологической эволюции и
исторического процесса. Раскрыть эти признаки — значит выразить человеческую природу.
Перечисляя те или иные человеческие качества, философы приходят к выводу, что среди них есть определяющие, принципиально значимые.
Например, разумность присуща только человеку. Он овладел также искусством общественного труда, освоил сложные формы социальной
жизни, создал мир культуры. У Homo sapiens, стало быть, есть постоянные и специфические признаки, но в какой мере они приоткрывают
тайну человека в целом?
Человеческая натура проявляется в разном, но в чем-то, надо полагать, обнаруживается верховное, державное качество человека.
Выявить эту главенствующую черту означает постичь сущность человека. Какое качество можно считать специфически человеческим?
Есть ли вообще в человеке...

Размышление о человеке всегда было ключевым для философии. С тех пор как человек стал раздумывать об устройстве окружающего мира,
он начал постигать и самого себя. Кто я и кто мы? Откуда взялись? К чему и куда идем в бесконечном историческом развитии? Что
выделяет нас в пестром многоликом сонме живых существ, населяющих Землю, и что роднит с ними? Меняется ли человек как
биологический вид по мере своего интеллектуального и нравственного совершенствования? Каким путем развивается его дух – к познанию
мира и себя в нем или к саморазрушению? Может ли он изменить окружающий мир или, напротив, являет собой раба обстоятельств?
Нужна ли антропологическая теория для раскрашенного муляжа? Нет, важен лишь ее выхолощенный идеологический трафарет. Вот почему
гуманистическая риторика сочеталась в нашей идеологии с вытравлением конкретного знания о человеке. Антропологизм как тип мышления
получил ярлычок – "абстрактный". Предполагалось, что философы, размышлявшие о человеке, безнадежно погрязли в биологизме.
Биосоциальную природу человека стали толковать в том смысле, будто индивид и вовсе существо бестелесное. А ведь мы всей плотью и
кровью принадлежим природе...
Человека кроили по меркам социальности. Он был объявлен простым слепком общественных отношений. Хочешь судить об индивиде –
вникай в его социальное положение. Каков образ жизни – такова и личность. Меняются общественные условия, автоматически
преображается и человек. Его лепили по новым лекалам. Сознательность индивида легко отождествлялась с минимумом партзнаний. Сам
процесс становления личности во всем богатстве его сознательных и стихийных устремлений, субъективной уникальности выносился за
скобки.
Затевая грандиозные преобразования, непосильные сдвиги во всех сферах жизни, мы стали обстоятельно говорить о машинах, сложной
технологии, эффективном управлении.