музыкальная эстетика хх века

Разумеется, сущность общей музыкальной эстетики невозможно изложить вкратце. Тем не менее, можно попытаться хотя бы отграничить
зону её продуктивного действия. Как вообще следует оценивать музыку и характер её воздействия на человека? Здесь придётся применить
самый общий взгляд на любой вид искусства. Взгляд этот заключается в следующем: настоящим, подлинным произведением музыкального
искусства может считаться лишь такое произведение, эстетическую, информационную, эмоциональную и прочую ценность которого можно
выразить только данными выразительными средствами — и никакими другими, в рамках только музыкальной эстетики — и никакой другой.
Такое определение не претендует ни на строгую научность, ни на абсолютную полноту. Однако оно даёт некоторые ориентиры в
представлениях о предмете, который мы сейчас пытаемся обсуждать: музыка исчерпывающе объясняет нам то, чего не в состоянии
объяснить ни архитектура, ни литература, ни живопись.
Взаимная чуждость музыки и живописи понятна. Она проистекает из экзистенциального различия этих искусств: музыка функционирует во
времени, живопись — в пространстве. Углубляться в эту тему я не могу: всё, что пишется о "проникновении" музыки и живописи друг в
друга, равно как и всякие попытки сблизить абстрактную живопись с абстрактным характером музыки, есть, в сущности, не более чем
ловкие спекуляции.
Казалось бы, по характеру эстетического воздействия музыке наиболее близка архитектура. Широко известны крылатые фразы: "Музыка —
это звучащая архитектура" и "Архитектура — это застывшая музыка". Тем не менее, обе фразы — тоже не более чем ловкие метафоры
спекулятивного свойства, ибо конфликт пространственной и временнóй структур в этих искусствах неразрешим в рамках
современного нам способа психологического восприятия Пространства и Времени.
В итоге оказывается, что музыкальному произведению наиболее близко литературное, поскольку оно, так же, как и музыкальное,
функционирует во времени. Это...

Заключение

Музыкальная наука и эстетика во многом обоснованно относят творчество М.П. Мусоргского к ХХ-му веку. При этом необходимо
подчеркнуть следующее. Мусоргский не относится к числу композиторов, которые, в основном, были его младшими современниками и как бы
"готовили" приближение эстетики ХХ-го века, образуя так называемый "переходный период". В произведениях Мусоргского многие
музыкальные приёмы ХХ-го века интуитивно использованы настолько в чистом виде, что они не поддаются никакому истолкованию с
позиций музыкальной теории и эстетики XIX-го века. Собственно говоря, основные произведения Мусоргского — это музыка ХХ-го века как
хронологический анклав в рамках XIX-го. Новаторство Мусоргского в этом плане столь глубинно и эстетически непредвиденно, что его жизнь
и творчество в совершенно чуждом ему времени оказались одной из самых сокрушительных личных трагедий в истории европейской
музыки.
Ошеломляющим открытием стало творчество гениального американца Стива Райха, который одновременно является создателем
"минимализма", нового музыкального мышления второй половины ХХ-го века, а также — еврейской музыки Израиля. Музыка, при всей её
семантической сложности, аккумулирует бытовые еврейские интонации, тогда как музыка Райха, будучи удивительно простой
семантически, — глубоко религиозна и тем самым (чисто в еврейском смысле) подлинно национальна. Стив Райх находится сейчас в самом
расцвете творческих сил, и передовые музыканты всего мира с нетерпением ожидают его новых одухотворённых и блистательных
композиций.