Одиночество героев романа «Преступление и наказание»

Научная литература о творчестве Достоевского получила всемирное распространение. Исследователи отмечали, что в поле
художественного зрения Достоевского-романиста оказались парадоксальные взлеты и падения человеческой личности в противоречивую
трагедийную эпоху социально-общественных катастроф в мире, девальвации духовных общечеловеческих ценностей. В своих философских
романах-трагедиях писатель пристально всматривается в социальную психологию «подпольного человека» - индивидуалиста («Записки из
подполья»), бунтарские и террористические действия «сверхчеловеков», уверовавших в то, что им «все позволено» (Раскольников в
«Преступлении и наказании», Ставрогин, Кириллов в «Бесах», Иван Карамазов в «Братьях Карамазовых»), поражается широкому размаху
карамазовской души, в котором «идеал Мадонны» уживается с «идеалом содомским», прослеживая, как в сердцах людей «дьявол с богом
борется».
Голос Достоевского для одних исследователей сливается с голосами тех или иных из его героев, для других является своеобразным
синтезом всех этих идеологических голосов, для третьих, наконец, он просто заглушается ими. С героями полемизируют, у героев учатся,
их воззрения пытаются доразвить до законченной системы. Герой идеологически авторитетен и самостоятелен, он воспринимается как автор
собственной полновесной идеологической концепции, а не как объект завершающего художественного видения Достоевского. Для сознания
критиков прямая полновесная значимость слов героя разбивает монологическую плоскость романа и вызывает на непосредственный ответ,
как если бы герой был не объектом авторского слова, а полноценным и полноправным носителем собственного слова.
Множественность самостоятельных голосов и сознаний, подлинная полифония полноценных голосов действительно является
основною особенностью романов Достоевского. Не множество характеров и судеб в едином объективном мире в свете единого авторского
сознания развертывается в его произведениях, но именно...

Как справедливо отметил М.М.Бахтин, Достоевский — творец полифонического романа. Он создал существенно новый романный
жанр. Поэтому-то его творчество не укладывается ни в какие рамки, не подчиняется ни одной из тех историко-литературных схем, какие мы
привыкли прилагать к явлениям европейского романа. В его произведениях появляется герой, голос которого построен так, как строится голос
самого автора в романе обычного типа. Слово героя о себе самом и о мире так же полновесно, как обычное авторское слово; оно не подчинено
объективному образу героя как одна из его характеристик, но и не служит рупором авторского голоса. Ему принадлежит исключительная
самостоятельность в структуре произведения, оно звучит как бы рядом с авторским словом и особым образом сочетается с ним и с
полноценными же голосами других героев.
Основной категорией художественного видения Достоевского было не становление, а сосуществование и взаимодействие. Он видел и
мыслил свой мир по преимуществу в пространстве, а не во времени. Отсюда и его глубокая тяга к драматической форме. Весь доступный ему
смысловой материал и материал действительности он стремится организовать в одном времени в форме драматического сопоставления,
развернуть экстенсивно.
Можно прямо сказать, что из каждого противоречия внутри одного человека Достоевский стремится сделать двух людей, чтобы
драматизировать это противоречие и развернуть его экстенсивно. Эта особенность находит свое внешнее выражение и в пристрастии
Достоевского к массовым сценам, в его стремлении сосредоточить в одном месте и в одно время, часто вопреки прагматическому
правдоподобию, как можно больше лиц и как можно больше тем, то есть сосредоточить в одном миге возможно большее качественное
многообразие. Отсюда же и стремление Достоевского следовать в романе драматическому принципу единства времени. Отсюда же
катастрофическая быстрота действия, «вихревое движение», динамика Достоевского.
Раскольников внутренне готовил себя...