Эстетика «театра жестокости» в театре Питера Брука

Театр жестокости – не совсем удачный перевод французского понятия «cruaute`», которым обозначил свой метод Антонен Арто. Это понятие не имеет отношения к такому бытовому понятию жестокости, как проявления насилия или садизма. К сожалению, именно так оно трактуется многими последователями Арто.
В театре Арто основным аспектом жестокости является осознание ее всеобщности. Этот аспект трагически экзистенциален. С жестокостью связано любое действие, в том числе творческий акт. На этом строятся все человеческие взаимоотношения, но осознание вытесненной жестокости и освобождение от нее в процессе спектакля открывают возможности подлинной жизни.
Данное исследование имеет целью дать краткую характеристику исторических корней театра жестокости, при всей неточности данного названия, а также характеристику одного из последователей Арто, наиболее точного в применении разработанного последним метода. Питер Брук, потомок русских эмигрантов, широко известен в мировом масштабе не только как театральный режиссер, но и как постановщик нескольких фильмов, а также как теоретик театра, автор книги «Пустое пространство».
Актуальность избранной нами темы обусловлена тем интересом, который вызывает как теория Арто, так и творчество Брука. Интерес тем более оправдан тем, что отталкиваясь от русского перевода названия теории, легко впасть в упрощение, примитивизировать этот метод, сделав его одновременно коммерчески более привлекательным, что и происходит в последнее время достаточно часто, как в театре, так и в кино. При этом имя Арто уже не упоминается, поскольку дело не в его теории, а в попытках сработать на потребу невзыскательной публики, предоставив ей возможность пощекотать себе нервы видом насилия.
При этом не учитывается такой аспект жестокости театра Арто (и Брука) как эстетика. Метафоре и другим традиционным приемам художественного произведения, неизменно создающего разрыв между именем и вещью, Арто противопоставляет непосредственное название вещи. И к тому же...

Эстетика сюрреализма и театра жестокости востребована и сегодня. Помимо Брука, ее воплощает, например, испанский театральный и кинорежиссер, драматург и прозаик Ф.Аррабаль. В его фильмах и спектаклях много изощренного насилия, он объясняет это философским понятием иллюминации, сценическим воплощением «внезапного интуитивного озарения, в котором открывается истина».
Но словами, как известно, можно оправдать все, что угодно, легко доказать, что черное – это белое и т.д. Эстетика театра жестокости П. Брука не в демонстрации жестокости как таковой, как объективно существующего явления реального мира. Спектакли Брука не оправдывают жестокость этой объективной реальности, поскольку она не нуждается в оправдании, так же как и в обличении или разоблачении.
Брук предлагает нам поразмыслить над тем, стоит ли своими действиями, эгоизмом, ложью или трусостью добавлять жестокости в мир, где ее и без того в избытке. Брук не демонстрирует и не поучает, он показывает мир таким, каким видит его, чтобы мы представили себе, каким этот мир может быть.