\"Проблемы социальной памяти в повести Чингиза Айтматова Буранный Полустанок\"

Введение

Чингиз Айтматов - один из тех деятелей культуры советского, а потом и постсоветского пространства, кто приложил максимум усилий для взаимопроникновения национальных культур народов, населяющих нашу страну. Началом его литературной деятельности принято считать статью «О терминологии киргизского языка», опубликованную в газете «Советская Киргизия» (1952), и рассказы «Ашим» и «Газетчик Дяойдо», увидевшие свет в журнале «Киргизстан». Несколько позже из-под пера начинающего писателя вышли рассказы «На Богаре» и «Сьшайчи» (1954), «Белый дождь» и «Соперники» (1955), «Трудная переправа» (1956). Однако всесоюзную известность Чингизу Айтматову принесла повесть «Джамиля» (1958). Затем за 10 лет он создает ряд повестей, появление каждой из которых становилось событием литературной и общественной жизни: «Тополек мой в красной косынке» (1961), «Верблюжий глаз» (1961), «Первый учитель» (1962), «Материнское поле» (1963), «Прощай, Гульсары» (1966). В последующие годы писатель выпустил в свет повести «Белый пароход» («После сказки») (1970), «Ранние журавли» (1975), «Пегий пес, бегущий краем моря» (1977). В ряд писателей мировой величины Чингиз Айтматов вошел с романами «И дольше века длится день» («Буранный полустанок») (1980), «Плаха» (1986), «Тавро Кассандры» (1994), в которых острые социальные, философские и этические проблемы современности сочетались с мифологической образностью, притчевой манерой повествования и фольклорными традициями.
Цель данной работы заключается в теоретическом обосновании проблемы социально памяти в повести Чингиза Айтматова «Буранный полустанок».

Заключение

На основании вышеизложенного мы пришли к выводу, что Чингиз Айтматов принадлежит к писателям толстовского типа, в которых, по слову Пруста, живет внутренний закон и которых отличают величие, спокойствие и поразительная зоркость. Можно назвать это проявлением божественного дара, еще точнее — божественной воли, которая через слово является нам в образе людей и событий, в образе времени. Автор как проводник высшей воли одновременно властен и не властен над своими героями. Он их увидел раньше, чем мы, но мы видим их не вслед за ним, а одновременно с ним, даже безотносительно к нему.
Сегодня, перечитывая хорошо знакомые айтматовские книги или впервые открывая их, мы испытываем объединяющее нас всех живое волнение, которое рождается подлин¬ностью переживаний автора, ведь Айтматов никогда не ощущает себя выше события и не остается рядом с ним, он пребывает внутри него.
Проза Айтматова оригинальна, узнаваема, неповторима. Она будто бы непричастна «авторству». Автор рассказывает нам о событиях, людях, трагедии и радости жизни, о любви, что соединяет человека и человечество. И если герой Достоевского утверждает, что «красота спасет мир», то герои Айтматова будто говорят: «Мир спасет Любовь». И одно другому не противоречит, одно с другим связано глубинной связью…
Потрясение от айтматовских книг происходит не от того, что он хочет нас напугать, погрузить в море страха и безысходности но от того, что он сильно чувствует, и также силь¬но уповает на то, что человек достоин лучшей участи.
И мы тоже ждем от Айтматова продолжения жизни его героев и нового рассказа о нашей жизни. Мы верим, что он о нас узнает что-то такое, чего мы сами не знаем. А перечитывание того, что он уже сделал, позволяет нам еще раз осознать, увидеть себя в самом неожиданном материале, не просто в зеркале, где мы узнаем свои черты, а в каком-то отражении на небесном своде, где каждому есть место, где все отличны друг от друга, и все друг на друга похожи.
Это ощущение единения людей не...