История мира как всемирно – исторический спектакль спасения

Этика есть наука о морали. Это определение является широко распространенным, с него начинаются едва ли не все учебники этики. Тем не
менее оно не выдерживает логической критики. Определения такого типа - через род и видовое отличие - предполагают, что смысл
неизвестного понятия (в нашем случае этики) раскрывается через известное (мораль) и что второе (определяющее) не зависит от первого
(определяемого). Понятие морали этим требованиям не удовлетворяет, ибо терминологически оно является синонимом этики,
содержательно в существенной мере зависит от нее. Тем самым определение «этика есть наука о морали» оказывается уязвимым сразу в
двух отношениях: оно тавтологично и содержит в себе порочный круг. Случайно ли это?
Термин «этика» - древнегреческого происхождения. Он берет начало от слова этос (ethos), означавшего в далекие времена
местопребывание - человеческое жилище, звериное логово, птичье гнездо. В этом значении оно употреблялось еще Гомером. Позднее
данное слово приобретает новый смысл - устойчивая природа какого-либо явления, в том числе характер, внутренний нрав живых существ.
В данном значении оно широко используется в философии.
Термин «мораль» - и по содержанию и по истории возникновения - латинский аналог термина «этика». В латинском языке есть слово «mos»
(множественное число – «mores»), соответствующее древнегреческому этосу и обозначающее нрав, обычай, моду, устойчивый порядок.

Природа, структура и функции морали всегда остаются в центре внимания этики.
Мораль освещает путь человеческой жизни. Ее свет не проникает в то, что было до и что будет после. Ее власть распространяется только
на этот промежуток между до и после. Она посюстороння. Мораль не призвана к тому, чтобы удержать человека и человечество от срыва в
доисторическое состояние или увести их в послеисторическую идиллию, - эти задачи решаются иными средствами. Ее миссия иная - дать
определенное направление самому историческому бытию. Мораль есть правда земной жизни, и вне конкретного наполнения, вне связи с
человеческой жаждой счастья ее не существует.
Сказанное не означает, что мораль не имеет отношения к религии, философской метафизике или иным источникам сверхчувственного
«знания». Имеет. Только она не сводится к ним. Она начинается тогда, когда религиозная, философская или иная первоистина переводится в
сокровенные ориентиры человеческого поведения. Мораль ответственна за осмысленность жизни человека. 
Во множестве моральных проблем трудно найти центральную. Начав с одной, неизбежно приходишь ко всем другим. Мораль, как запутанный
клубок, свернута из нити непрерывающихся суждений. Мир морали – как Эрмитаж, где из каждого зала виден следующий, не менее
прекрасный, и перспектива заманивает все дальше и дальше. Но этот мир может обернуться и мрачным лабиринтом, где в бесконечных
блуждениях невозможно определить, приближаешься ли ты к выходу или ходишь по кругу. Путаница усугубляется тем, что всякая
нравственная задача может стать в данный момент главной. Там, где мы, там и центр рассмотрения. Перефразируя Паскаля, мораль –
бесконечная сфера, центр которой везде, а конец нигде.