Точное знание в истории: возможности и пределы

Существует ли объективная возможность точного исторического познания? Вопрос этот трудно назвать обойденным вниманием исследователей. Этой проблемой занимались не только историки, но и философы, и культурологи, и богословы.
И ответов на этот вопрос существует достаточное количество, чтобы любой исследователь мог выбрать себе что-нибудь по вкусу. Шкала этих ответов широка: от полного отрицания возможности познания чего бы то ни было (агностики) до полной уверенности в том, что «нам нет преград» (марксисты). Таким образом, если мы, обосновывая актуальность темы, коснемся вопроса о степени ее изученности, мы рискуем потратить на это все пространство нашего скромного исследования.
Достоверность исторического знания трудно поверить практикой: даже изобретение машины времени не решило бы проблемы, поскольку интерпретация в различных источниках даже вчерашних событий заставляет задумываться над самой возможностью достоверного знания как таковой.
Что же можно сказать о событиях, отделенных от нас толщей столетий и тысячелетий, да еще и языковым барьером источников на древних языках!
Поэтому задачи нашего исследования заключаются скорее в размышлениях над темой с логически-философской точки зрения, нежели в формулировании готовых рецептов объективного познания истории.
Цель данной работы: на примере рассуждений известного французского ученого М. Фуко в его работе «Археология знания» попытаться раскрыть понятие точного исторического знания, в связи с чем нам придется определять и само понятие точности, а также ее пределов.
Таким образом, задачу, стоящую перед нами, можно сформулировать как необходимость нахождения одного из вариантов ответов на вопрос о пределах точности исторического знания.
В качестве непосредственных источников нами использовались уже названная работа М. Фуко, а также учебные пособия и монографии по истории, философии и культурологии таких авторов как Б.С. Илизаров, В.П. Козлов В. Канке, С. Поликарпов, Г.Б. Поляк, А.Г. Орлов, А. Спиркин, и...

«Во всей мировой истории развития философской мысли никто никогда не обходил один из фундаментальных разделов в системе философии, каковым является теория познания» - пишет А.Г. Спиркин . Действительно, без рассмотрения этой теории немыслима ни одна философская система.
Кроме всего прочего, это диктуется властной силой связи философии с конкретными науками, на которые она опиралась и опирается в своем развитии. Это нужно прежде всего для развития теоретических разделов любой науки, но в то же время необходимо для прогресса самой философской культуры, а в конечном итоге, для удовлетворения неисчислимого множества жизненных вопросов общества. Человечество всегда стремилось к приобретению новых знаний.
Процесс овладения тайнами бытия есть выражение высших устремлений творческой активности разума, составляющего гордость человечества. За тысячелетия своего развития оно прошло длительный и тернистый путь познания от примитивного и ограниченного ко все более глубокому и всестороннему проникновению в сущность бытия. Мы сознательно не останавливались на таких критериях точности знания, которые обусловлены естественно-научными и техническими достижениями человечества (возможностью компьютерной обработки сведений, применением радиоуглеродного метода датировки и т.п.) ограничившись философским аспектом этого понятия. Но это и обусловило возможность следующего вывода: точность знания (исторического и гуманитарного знания в целом), а также ее пределы обусловлены прежде всего уникальностью человеческого мышления как явления Вселенной, с одной стороны, и уникальностью мышления каждой конкретной личности, т.е. исследователя.