Идея судьбы в философии и культуре

Актуальность исследования обусловлена рядом общекультурных предпосылок, а также спецификой современного этапа развития отечественной философской мысли, что рассматривает различные проблемы бытия человека в социокультурном пространстве мира. Судьба - это не рудимент древнего мировоззрения, а необходимый элемент современного социокультурного, точнее, духовного мира, своеобразный символ взаимоотношений человека с миром. Более того, судьба символизирует тот срез жизнедеятельности, становится (в зависимости от качества форм осознания) жизненно важным. Поэтому актуальность исследуемой проблемы, во-первых, объясняется слабой проработанностью вопроса категории судьбы именно как философской категории, во-вторых, реалиями жизнедеятельности человека, в которых она постоянно сталкивается с различными, семантически и интеллектуально связанными с феноменом судьбы, опасностями своего существования.
Ведь не секрет, что современное цивилизованное развитие человечества привело к появлению различных форм аморализма, суицида, преступлений. Эта социальная тенденция, по крайней мере, одна из своих граней может означать неумение приспосабливаться к кризисным социальным явлениям или бороться с ними, а также конструктивно решать межличностные конфликты. В-третьих, актуальность проблемы обусловлена потребностями теоретического характера, необходимостью дальнейшей разработки концепции исторического процесса, выявления факторов, детерминирующих формирование методологии создания комплексной модели общественного развития, основанного на социальном оптимизме и гуманизме.

1. Постановка проблемы судьбы в историко-философской мысли

Судьба - по мифологическим представлениям, в иррационалистичных философских системах, а также сила, которая определяет все события в жизни человека, этноса, страны, человечества.
Идея судьбы противоположная идее свободы, поэтому она имеет социально-исторический характер. Члены первобытного общества не отделяли свою сущность от родового бытия, подразумевающую тождество свободы и несвободы в жизни человека: судьба не отделяется ни от естественной причинности, ни от «воли духов». Становление государства и цивилизации разграничивает эти понятия. В древнегреческой мифологии судьба персонифицируется (триада женских образов-Мойры), сочетая личное и неличное - родовое: богини судьбы имеют личность произвола, но не имеющие четкой «индивидуальности». Поэтому судьбу можно «предвидеть», угадать, но не узнать: она «слепа», «темная» сама по себе. В эллинистике судьба определяется как случайность, которая имеет необходимый характер: всеобъемлющая и неподвижная детерминация, отчужденная от конкретного бытия, - фатум. Со времен Посидония (с Апамеи) идею судьбы все чаще связывают с теорией и практикой астрологией: человеческая несвобода определяется космогоническими факторами.
Возрождение идеи судьбы происходит, например XIX в. в "философии жизни" (О. Шпенглер, А. Бергсон). Судьба связывается с требованиями иррациональной активности; пафос судьбы, любви к врокованости (Ф. Ницше), проповедь слияния с иррационалистической стихией жизни впоследствии подверглись наибольшей вульгаризации в идеологии нацизма, превратившего понятие судьба в инструмент официозной пропаганды. Значительное место эта проблема заняла также в философии экзистенциализма. Каузальная детерминация в русле рационализма предполагает обусловленность следствия причиной. Эта предопределенность может быть познана человеком, и даже целые «провидения» предполагаются как явные, во всяком случае, для ума самого Бога (объективный идеализм Гегеля)....

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Понятие судьбы многозначно, оно вбирает в себя все многообразие модальностей связи человека с миром. В полимодальной понимании судьбы есть глубинный смысл: судьба является сложным, комплексным выражением человеческой экзистенции и человеческого предназначения. Судьба - это основная тенденция жизни и одновременно характер человека, порождает судьбу.
В истории философии понятие судьбы у одних мыслителей относится к первостепенным, у других – вообще отсутствует. В настоящее время проблема определения судьбы как философской категории не снята. Именно основательность и глубина эпистемологических исследований чаще всего определяет необходимость аппеляции того или иного мыслителя к модальностям судьбы (Карма, Провидение, рок, случай, доля, счастье, предназначение и др.). Судьба не сводится к необходимости, поскольку в фатально детерминированном мире судьба не имеет смысла. Необходимости противостоит удача. Необходимость в составе судьбы обряжена в систему случайностей, способных влиять на меру принудительности ее действия. В этом смысле в судьбе присутствует игровой момент. Образ судьбы – многолик, как о том свидетельствует семантическая проявленность феномена в языке и культуре.
Судьба – это трансисторический и кросскультурный феномен, который на социальном уровне представляет собой пространственно-временную и информационную формы организации материи, а на личностном уровне является интегральной аксиологической функцией. Сделан вывод, что на пересечении социально-исторических условий (объективной судьбы) и аксиологического "Я" (экзистенциально-личностной судьбы) образуется жизненный мир, сотканный из событий, выражающихся в диалоге человека и судьбы, в котором возможны субъектно-объектные перестановки и взаимодействия.