Ответственность основного общества по долгам дочернего

Одним из наиболее противоречивых вопросов, связанных с регулированием несостоятельности (банкротства) хозяйствующего субъекта, является вопрос о привлечении к субсидиарной ответственности лиц, имеющих возможность контролировать деятельность должника, в случае недостаточности его имущества для удовлетворения требований кредиторов. С момента внесения масштабных изменений в нормы Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), посвященных субсидиарной ответственности по долгам несостоятельной организации, прошло уже более трех лет, и в течение этого периода накопилось значительное число спорных вопросов, связанных с применением норм в обновленной редакции как в юридической науке, так и в практике арбитражных судов.
Одной из основных целей внесения изменений и дополнений в законодательство, принятия новых законов, отмены или изменения прежних является повышение эффективности действующих правовых норм, которое, в свою очередь, достигается при условии, что изменения способствуют разрешению накопившихся проблем, возникающих в процессе правоприменения, устранению пробелов, нормативной неопределенности и противоречий. Выработка эффективных механизмов привлечения к субсидиарной ответственности является одной из приоритетных задач законодателя применительно к рассматриваемой области правоотношений, поскольку при применении норм об ответственности существенным образом затрагиваются интересы как непосредственно лиц, привлекаемых к ответственности, так и лиц, в пользу которых привлечение к ответственности осуществляется. Очевидно, что нормы, посвященные субсидиарной ответственности, установлены в первую очередь в интересах кредиторов, т.е. лиц, с которыми субъекты ответственности не состоят ни в каких обязательственных отношениях. В то же время назначение данных норм состоит и в том, чтобы защитить законные интересы как самой организации, так и ее учредителей (участников): именно в этих целях необходимы...

Одну из проблемных зон современной российской корпоративной практики создают вопросы взаимодействия материнских и дочерних обществ. Сделки между ними и сделки дочерних обществ между собой зачастую вызывают бурные споры между самими акционерами, акционерами и менеджментом, становятся источниками судебных разбирательств. Нередко это вызвано восприятием дочерних обществ акционерами и менеджерами материнских компаний как неких обособленных подразделений, хозяйственной деятельностью которых можно управлять по собственному усмотрению без каких-либо ограничений (особенно когда речь идет о стопроцентном участии в уставном капитале).
Существуют случаи, когда основная компания отвечает по долгам дочерней компании (по тексту – «дочки»).
Ранее, по нормам корпоративного законодательства, чтобы привлечь основную компанию к ответственности по долгам «дочки» необходимо было доказать три факта: 1) наличие взаимосвязи между основной компанией и «дочкой»; 2) основная компания вправе давать указания «дочке» обязательного характера; 3) сделки заключались «дочкой» по указанию основной компании. Основной компанией считалась та компания, которая обладала возможностью определять решения, принимаемые «дочкой», в силу доминирующего участия в ее уставном капитале, путем заключения между ними договора или же другим образом. Из-за того, что в уставах «дочек», включая и договоры между «дочкой» и основной компанией, обычно не указывают право основной компании давать обязательные указания «дочке», возможность взыскать долги «дочки» с основной компании не в состоянии была работать. Судебная практика в данном случае была отрицательной.
Теперь же с принятием новелл в ГК РФ стало на много проще привлекать основную компанию к ответственности по долгам «дочки». Следует особо отметить, что в новой трактовке ГК РФ отсутствует такое обязательное условие для ответственности основной компании по долгам «дочки», как право основной компании давать указания «дочке» обязательного характера. То есть, теперь...