серебряный век русской литературы конца хiх в.

Серебряный век русской литературы — это эпоха, которая простирается между временем царствования Александра III и
семнадцатым годом, то есть примерно 25 лет. Отрезок времени, равный зрелости поэта.
Сами участники этого российского ренессанса сознавали, что живут в пору духовного возрождения. В статьях того периода часто
встречались выражения — «новый трепет», «новая литература», «новое искусство» и даже — «новый человек».
Вообще-то термин «новая поэзия» весьма спорный. Но в целом все же поэты серебряного века своей эстетикой отличались кое в
чем от своих предшественников. Прежде всего, формой, духовной и лексической свободой.
Авторитетные литературоведы утверждают, что все кончилось после 1917 года, с началом гражданской войны. Никакого
серебряного века после этого уже не было. В двадцатые годы еще продолжалась инерция прежней раскрепощенности поэзии.
Действовали некоторые литературные объединения, например Дом искусств, Дом литераторов, «Всемирная литература» в Петрограде, но
и эти отголоски серебряного века заглушил выстрел, оборвавший жизнь Гумилева.
Цель данной работы – рассмотреть особенности «Серебряного века» русской литературы.
Задачи:
рассмотреть Серебряный век русской литературы конца ХIХ века;
изучить символизм поэтов серебряного века;
выявить основных представителей их особенности их произведения.

Серебряный век эмигрировал — в Берлин, в Константинополь, в Прагу, Софию, Белград, Рим, Харбин, Париж. Но в русской
диаспоре, несмотря на полную творческую свободу и обилие талантов, серебряный век не мог возродиться. Видимо, в человеческой
культуре есть закон, по которому ренессанс невозможен вне национальной почвы. А художники России лишились такой почвы. К своей
чести, эмиграция взяла на себя заботу о сохранении духовных ценностей еще недавно возрождавшейся России. Во многом эту миссию
выполнил мемуарный жанр. В литературе зарубежья — это целые тома воспоминаний, подписанные громкими именами русских писателей.
Поэты-символисты несколько раздражали ученых своим «декадансом», но в общем они вписывались в атмосферу тех вечеров. В
основном символисты посещали «Общество памяти Соловьева». Интересно, что от всех иных религиозных обществ «соловьевское»
отличалось тем, что было как бы внецерковным. Поэты читали стихи, спорили об эстетике символизма, и религиозные образы часто
обсуждались как поэтические метафоры. О символистах на этих собраниях в своих мемуарах точно сказал Н. Арсеньев: «...главное, порой
вливалась сюда и пряная струя «символического» организма, буйно-оргиастического, чувственно-возбужденного (иногда даже сексуально-
языческого) подхода к религии и религиозному опыту. Христианство втягивалось в море буйно-оргиастических, чувственно-гностических
переживаний». Далее он вспоминает: «Характерны для этой атмосферы были выкрики одного из участников о «святой плоти» или
стихотворения С. Соловьева (племянника философа) о чаше Диониса, которая литературно и безответственно смешивалась с чашей
Евхаристии, как Дионис также литературно и безответственно сближался с Христом».