Анализ произведения В.Г. Распутина «Живи и помни»

Онтологический период в советской литературе 60-х-70-х годов ХХ века – это некое «подражание» древней лирической миниатюре.
Онтологический период в советской литературе занимает большое место - и по количеству произведений, и по их значению в литературном
процессе.
Однако изучен этот жанр сравнительно слабо. В России существует лишь один специально ему посвященный труд - книга С.А. Кибальника
«Русская онтологическая литература». Этот труд - первая значительная работа на эту тему. Выдержанная в строгом академическом стиле,
она написана, быть может, несколько суховато, но в то же время обладает рядом неоспоримых достоинств. Книга С.А. Кибальника интересна
не столько в плане конкретных историко-литературных выкладок, сколько в плане теоретическом - как попытка понять феномен жанра
подражания древней лирической миниатюре и познать внутреннюю логику и диалектику этого жанра. Подражание в данном случае понимается
как произведение, автор которого «усваивает» текст культуры, делает его своим с целью познать самого себя; принятая же «снаружи»,
избранная автором определенная концепция жизни становится как бы маской. С психологической точки зрения так понимаемая стилизация
реализует подсознательное стремление человека к раздвоению, желание стать или казаться другим, чтобы осуществить акт самопознания. И
потому, считает С.А. Кибальник, онтологическое произведение по-разному используется в творчестве разных писателей (в зависимости от
структуры их личности и способности проникнуть в мировоззренческий горизонт культуры). Оттого эта жанровая форма является
неоднородной и образует подвиды - от имитационного варианта до варианта, когда вторичный текст в содержательном и стилистическом плане
достаточно далек от оригинала.
Произведения современных писателей остро описывают нашу повседневную, обыденную жизнь, показывая ее недостатки и упущения.
Писатели на реальных эпизодах современной действительности пытаются выявить, обозначить и показать...

Вместе с Настеной и автором начинаешь все в большей степени убеждаться и понимать, что бывают в жизни и такие исторические эпохи,
когда любое естественное чувство человека может и должно уступить дорогу общественному долгу.
Настена почувствовала, что она переступила черту и оказалась одна против всех, посторонней, не смеющей отзываться на их слезы и
радости, не решаясь поддерживать их в разговорах и песнях. Она не жила, а «скрывала жизнь», и лаже праздник победы она отмечала
стесняясь и совестясь людей. «Стыдно… Почему так истошно стыдно и перед людьми, и перед собой? Где набрала она вины для такого стыда?
Что теперь с ним делать?»
Повесть «живи и помни» показывает нам, сколь ущербен, беден нравственно, а иногда и опасен человек, поставленный или поставивший себя
вне общественных связей и отношений, исключивший себя из общества, ограничивший свой жизненный круг, внутренние интересы и
потребности только биологическими помыслами.
Почти символично звучит заключительная фраза повести о том, чтобы жил и помнил Гуськов, а что именно?
Как взрослый и внешне крепкий мужчина взвалил на плечи жены тяжелую ношу, как выжил, погубив ее и будущего своего ребенка, а
сможет ли он жить с такой памятью?
Прямого ответа писатель не дает, оставляя его на суд читателей.