Категория числа имен существительных в современном русском языке

При самом зарождении русской исторической грамматики в первой по¬ловине XIX в. исследователям бросилось в глаза многообразие значений множественного числа в русском языке. Формы и значения множественного числа представлялись морфологически и семантически обособленными от форм единственного числа, не вполне соотносительными с ними. Функция форм единственного числа имени существительного вообще казалась неодно¬родной и неопределенной. В формы единственного числа облекались не только имена единичных вещей, но и названия предметов, мыслимых без отно¬шения к счету, к идее числа, например названия отвлеченных и собиратель¬ных понятий. Все это нарушало параллелизм и взаимосвязь форм единствен¬ного и множественного числа имен существительных.
К. С. Аксаков пытался объяснить это явление «склонностью русского человека видеть во множест¬венном как бы новое имя», «стремлением к образности, стремлением по¬нять множество как совокупность и множественное число имени обратить в новое имя». Наиболее яркими проявлениями процесса «лексикализации» множественного числа, по Аксакову, были: 1) широкое развитие собирательных значений во множественном числе и своеобразие их внешнего выражения (посредством окончаний -а, -ья в мужском роде, например: друзья; ср. другие морфемы множественной совокупности); 2) поглощение значений «личности» и «единицы» в формах множест¬венного числа: «Самое множество отчасти поглощает личность, а, с другой стороны, отчасти устраняет родовое значение единственного» (ср. отпадение личностного суффикса единичности -ин во множественном числе: гражданин— граждане); 3) устранение родовых различий во всех формах множественно¬го числа (за исключением некоторых форм родительного и отчасти имени-тельно-винительного падежей).
Категория множественного числа в строе имени существительного вы¬ступает как сильная, многознаменательная категория. По отношению к ней категория единственного числа является до некоторой степени категорией негативной, иногда даже как бы...

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Из проведенного исследования категории числа имен существительных в современном русском языке вытекают следующие основные выводы.
Морфологическая категория числа существительных – это словоизменительная категория, выражающаяся в системе двух противопоставленных рядов форм – единственного и множественного числа. Любая форма существительного обязательно относится к единственному или множественному числу. Морфологические значения единственного и множественного числа отражают внеязыковые различия единичности и неединичности называемых существительными предметов.
Противопоставление единственного и множественного числа осуществляется при помощи двух частных парадигм склонения (падежных форм ед. и мн. ч.), внутри которых одноименные падежи имеют разные флексии. У всех существительных, противопоставленных по числу, системы падежных флексий ед. и мн. ч. различаются в зависимости от типа склонения; у ряда слов в ед. и мн. ч. кроме системы флексий различаются основы; для ряда слов в формах ед. и мн. ч. характерны различия в ударении.
В зависимости от того, к какому лексико¬грамматическому разряду принадлежит существительное, все существительные делятся на слова, которые имеют формы ед. и мн. ч., и слова, имеющие формы только ед. и только мн. ч. С наибольшей последовательностью обозначение единичности и множественности представлено у существительных – названий конкретных предметов, как одушевленных, так и неодушевленных. Существительные, лексические значения которых не предполагают противопоставления по признаку \"единичность – множественность\" (названия отвлеченных качеств и действий, веществ, совокупностей предметов или лиц), имеют формы или только ед. ч., или, реже, только мн. ч..
Существительные, имеющие формы ед. и мн. ч., – это слова с выраженным противопоставлением по числу; они составляют основную массу существительных. Существительные, имеющие формы только ед. ч. или только мн. ч., – это слова с невыраженным противопоставлением по числу; они...